Итак, приём начался. Собственно говоря, это был не совсем приём, барон собирался поговорить с непонятными людьми. Кто знает, может это и браконьеры, а может и монстролюбы, коих следует немедленно предать огню. Зал, в котором происходил «приём», был небольшим. Тридцать на десять метров. У дальней стены на небольшом возвышении стояло роскошное кресло с гербом поверх спинки. В кресле расположился крепкий тридцатилетний мужчина с ухоженной бородкой и такими же усами. На лбу виднелась широкая залысина между чёрными волосами, глаза неопределённого цвета цепко рассматривали незнакомцев. На бароне был надет камзол, украшенный позолотой и камнями. И вообще одет он был роскошно, но безвкусно. Главное ведь что? Показать, как ты богат! А то, что это всё выглядит не очень красиво – не важно. Из-под камзола виднелся край кольчуги. Несмотря на парочку телохранителей, что стояли немного впереди по обе стороны, своя кольчуга всё же надёжнее. Справа от кресла стоял невзрачный человек в простой одежде с плащом. Он явно был старше барона и старался не лезть вперёд. Слева стоял другой человек, ещё старше, судя по его одеяниям, это был священник. Все трое смотрели на танкистов с выражением инквизиторов, которые пытаются разоблачить ведьму. Ласкин и его команда встали молча перед бароном. Тот смотрел на них, они смотрели на него.

Внезапно в зал вошёл десятник и стал что-то шипеть. Ольга недоумённо посмотрела на то, как он жестикулировал, и пожала плечами. Десятник едва с кулаками не набросился, шипя:

– Поклонитесь, идиоты! Поклонитесь!

– Кому? – Не понял Николай. – Я святыням кланялся, а один священник всё-таки не святыня.

– Барону! Поклонитесь барону, идиоты! Чему вас учили?

– Голову скручивать таким как ты. – Фыркнула Ольга, но всё-таки кивнула барону и поздоровалась. – Приветствую уважаемого барона. Простите, но этикету мы не обучены. На нашей Родине нет никаких баронов.

– Вот как? – Священник оживился. – Откуда же вы?

– С севера. – Продолжила девушка.

– С какого севера?

– С крайнего севера. Край льдов, тундры и тайги.

– Ах да. Я слышал, у вас придуманы эти, как их… паровые двигатели. И вообще северяне сведущи в разного рода механизмах. Но вы же как-то приветствуете ваших вождей?

– Приветствуем. – Согласился Дмитрий. – Отдаём честь, вот так. – Мужчина приложил руку к голове. – Военные не кланяются, а кивком головы подтверждают получение приказа. Гражданские просто здороваются.

– Вы из земли словичей? – Барон тоже решил поучаствовать в разговоре. – Но вроде и у них холопы кланяются, да так низко, что рукой земли касаются.

– Простите, барон, но мы не холопы. – Старлей старался особенно не зарываться, но кланяться не собирался от слова совсем.

– А ещё я слышал, что на севере любят монстров. – Священник нехорошо усмехнулся. Но внезапно на помощь команде Ласкина пришёл третий человек, что стоял справа от барона:

– А с чего бы им их не любить? Белороги и йети от замерзания спасают. А прочих монстров калачом не заманишь в эти заснеженные края. Лето короткое, зима лютая.

– А у нас монстры жрут людей! – Гневно воскликнул священник. – Но на самом деле все монстры опасны. Даже голставры.

– А коровы-то чем опасны? – Не понял Николай.

– Потому что они монстры!

– Эй, мужик, ты свои нацистские речи прибереги для своих прихвостней. – Петров отмахнулся от предостерегающе поднявшего руку Дмитрия. – Сначала монстры плохие, потом евреи, а потом тебе не понравятся чёрноволосые? Может дело не в монстрах, а в тебе?

– Молчать! – Рявкнул барон. – Хватит собачиться. Вы что делали в моих лесах? Слуги донесли мне, что вы там были с железной повозкой. И говорили, что сражались с мантикорой.

– Это так. – Кивнул Ласкин. – В наших краях действительно почти нет опасных монстров. А если кто и полезет на нас, то получают так, что мало не покажется и запоминается надолго. Вот и решили мы выяснить, откуда эти чудовища берутся. Но у нас не принято всех монстров зачислять во враги. Те же голставры – очень полезные монстры. Это всё равно, что считать всех животных дикими. Есть же и домашние. Не слышал я, чтобы голставры ели людей. Или у вас есть голставры-людоеды? – Дмитрий вообще ничего не слышал о голставрах и до недавнего времени даже не подозревал об их существовании, что не мешало ему «честно» врать прямо в лицо барону.

– Нет, мы не слышали, но они монстры. – Священник стоял на своём.

– Проблема не только в этом. – Барон снова вмешался. – Дело в том, что монстры рожают только девочек. По крайней мере информация по голставрам совершенно точная. А мужей они набирают из людей. Поэтому если не контролировать их численность, то мирные голставры просто заполонят землю. Это второй фактор вымирания человечества. Поверьте, я не являюсь тупым фанатиком, я рассматриваю проблему со всех сторон. И то, что я вижу, мне не нравится. Однако попытки поднять налоги приводят к бунтам. Моему деду пришлось один такой подавлять. Чернь тогда чуть не спалила замок. Часть восставших была казнена, а часть просто разбежалась. На полях некому было работать. Я не тиран и понимаю, что невозможно выжать из крестьян больше, чем мы уже от них требуем. Если раньше на поле работали четыре человека, то после восстания хорошо, если там работал хотя бы один. В отличие от своих деда и отца я это прекрасно понимал и понимаю.

– Вам нужно жить так, как мы. – Ответил Дмитрий. – У нас с народа не выжимают всё до последней капли. Потому люди работают на совесть.

– А что вы предлагаете делать мне? – Эдуард удивился. – Встать за соху и пахать землю? Как какому-то крестьянину? Мне, барону?

– Знаете, барон, в ваших жилах течёт точно такая же красная кровь, как и у крестьян на полях. – Усмехнулся Ласкин. – И после смерти вашу плоть будут есть черви с неменьшим аппетитом. Вот теперь объясните мне, чем вы отличаетесь от тех же крестьян? Только тем, что живёте в замке? А если бы чернь его сожгла, где бы вы жили?