Перл встал и отправился к музыкальному автомату. Шана Тимберлейк до сих пор танцевала, на этот раз одна, под музыку, которой никто не слышал. В ее горе было что-то от эксгибиционизма, и пара мужчин, игравших в биллиард, поедала ее глазами с незамаскированным интересом. Я знала таких женщин, которые использовали свои неприятности как причину для завлекания мужчин, как будто секс был бальзамом с исцеляющими свойствами.

После того, как Перл ушел, уровень напряжения в воздухе снизился наполовину и я почувствовала, как Тэп расслабился.

— Эй, Дэйз. Дай мне еще пива, детка. Это сумасшедшая Дэйзи. Она работает у Перла с тех пор, когда камни еще не остыли.

Дэйзи посмотрела на меня.

— А как вы? Хотите еще?

Тэп поймал ее взгляд.

— Давай, неси два. Я плачу.

Я коротко улыбнулась. — Спасибо. Это мило.

— Я не хотел, чтобы вы думали, что сидите здесь с жуликом.

— Он любит вас подразнить, правда?

— В самом деле, — сказал Тэп. Он отодвинулся назад и посмотрел на меня, удивляясь, что кто-то кроме него обратил на это внимание.

— Он не хочет ничего плохого, но мне это действует на нервы. Если бы это не был единственный бар в городе, я бы послал его… Ну, сказал бы, что я о нем думаю.

— Каждый делает ошибки. Каких только проделок я не совершала в юности. Мне просто повезло, что меня не поймали. Конечно, ограбление бензоколонки не назовешь проделкой.

— Это даже не половина всего. Это только то, на чем мы попались.

В его тоне появилась нотка хвастовства. Я слышала это раньше, обычно от мужчин, которые тосковали по прошлым спортивным триумфам. Я редко думаю о преступлении, как о вершине опыта, но Тэп мог.

Я сказала — Слушайте, если бы нас ловили за все, что мы делали, мы бы все были в тюрьме.

Он засмеялся — Эй, ты мне нравишься.

Дэйзи принесла наше пиво. Тэп достал десятку — Это на наш счет.

Она взяла деньги, направилась к кассе и сделала заметку. В это время Тэп изучал меня, пытаясь угадать, откуда я.

— Готов поспорить, ты никого не грабила под дулом пистолета.

— Нет, но мой старик грабил, — сказала я с легкостью. — Отсидел за это тоже.

О, мне это нравится. Ложь слетела с языка без малейшего раздумья.

— Ты мне морочишь голову. Твой старик сидел? Где?

— В Ломпоке.

— Это федеральная. Что он сделал, ограбил банк?

Я навела на него палец, как пистолет.

— Черт возьми! — сказал он. — Черт возьми.

Он был так восхищен, как будто услышал, что мой отец — бывший президент.

— Как он попался?

Я пожала плечами. — Его взяли раньше, за поддельные чеки, так что они просто сравнили его отпечатки с теми, что были на записке, которую он передал банковскому кассиру. У него даже не было возможности потратить деньги.

— А ты никогда не сидела?

— Нет, я законопослушная.

— Это хорошо. Такой и оставайся. Ты слишком хорошая для тюрьмы. Женщины хуже всего. Такое творят! Я слышал истории, от которых волосы дыбом встают. И не только на голове.

— Я думаю.

Я сменила тему, не желая врать больше, чем нужно.

— Сколько у тебя детей?

— Щас покажу, — сказал он, залезая в задний карман. Он достал бумажник, открыл и показал фото, засунутое в окошечко для водительскиз прав. — Это Джолин.

Женщина, глядевшая с фотографии, выглядела молодой и какой-то изумленной. Ее окружали четверо детишек, чисто вымытых, улыбающихся, с сияющими личиками.

Старший, мальчик лет девяти, с влажными волосами, которые мать зачесала в помпадур, как у отца. Двум девочкам было примерно восемь и шесть. Толстенький малыш сидел у матери на коленях. Фотография была сделана в студии, и пятеро размещались в декорации пикника, заключающейся в скатерти в красно-белую клетку и ветках искусственного дерева над головами. Малыш держал в пухлом кулачке бутафорское яблоко, как мячик.

— Какие милые, — сказала я.

— Спиногрызы, — сказал он с любовью. — Это было в прошлом году. Она снова беременна.

Она бы хотела, чтобы ей не нужно было работать, но у нас получается неплохо.

— Чем она занимается?

— Она сиделка в больнице, в ортопедическом отделении, работает в ночную смену. С одиннадцати до семи. Потом она приходит домой, а я ухожу, отвожу детей в школу и отправляюсь на заправку. У нас есть няня для малыша. Даже не знаю, что мы будем делать, когда появится еще один.