Постаравшись отключить все мысли и, в принципе, мозги в целом, чтобы спокойно принять душ, я начала раздеваться, ощущая в теле ломоту и неприятное жжение, но так как я, напрочь сбитая с толку, забыла закрыть дверь на замок, через две минуты услышала приглушенный мат и громкий возглас.

– Какого х*ена это на тебе?

ГЛАВА 17

Ваня.

Больше месяца Даша находилась в руках этого изверга, беспомощная, наивная и ведомая. Я все это проклятое время не находил себе места, толком не зная, что происходит с моей Ласточкой. Того, что предоставляла охрана, мне было мало, я знал только поверхностно, куда она пошла, что делала во дворе, и т.д. Ее состояние, душевные переживания и самочувствие – вот самое главное, что меня волновало все это время, мне нужно всегда знать, что ее тревожит. Но Николаев, гнида, все провернул по-умному, не выпуская девушку никуда, абсолютно, а если она и выходила, то в сопровождении Владимира. Он полностью ограничил ее жизнь, давая возможность привыкнуть к нему, возможно, даже полюбить. От этой мысли меня передернуло, и захотелось тут же хорошенько избить этого урода, заставившего страдать мою Дашу, которая, к слову, и сама пока ни о чем не ведает.

Когда нам позвонил Михаил и сообщил, что девушка сбежала, мы, не медля поехали в нужном направлении, чтобы успеть перехватить ее до появления Владимира. И каково же было наше удивление, когда нашли Ласточку возле салона. Изначально мне пришла мысль, что она вспомнила что-то, хоть малую долю, но позже я понял, ее привело сюда какое-то шестое чувство, чему я, несомненно, рад.

И вот сейчас, отправив Дашу в душ, я не мог выбросить из головы ее слова: «Здесь я чувствую себя хорошо, и, возможно, у меня все получится». Имеют ли они какой-то подтекст, скрывают ли какой-то смысл, вот что я не мог понять. Но когда вошел в ванную, чтобы отдать Ласточке обещанные вещи, ее тело повергло меня в шок.

– Какого х*ена это на тебе? – от моего крика, девушка дернулась, резко повернулась и, схватив висевшее полотенце, судорожно начала прикрываться. Я, словно озверевший, подошел к ней, убирая в сторону проклятую тряпку, но Даша вцепилась в нее и попыталась отойти от меня.

– Не надо, не трогай меня, прошу, – я мельком глянул в ее глаза и увидел в них боль, перемешанную со страхом. – Не делай этого, нет, – снова повторила она, так же судорожно прикрываясь полотенцем.

– Ласточка, что же он сделал с тобой? – я снова попытался убрать вещь в сторону, но Даша не дала мне этого сделать. – Девочка моя, разреши, я только взгляну, обещаю, что даже не притронусь.

– НЕТ! – прикрикнула она, вжимаясь в стену, к которой успела отойти.

– Это он сделал? – грубым голосом задал вопрос, немного отойдя от Даши, чтобы не пугать ее еще больше. Хотя, куда еще больше, бедная девочка дрожит вся и дышит так часто, будто сейчас сердце вырвется из груди. – Принимай душ, я жду тебя в комнате, – сказав это, я развернулся, собираясь выйти, но услышал свое имя:

– Ваня, – тихий шепот, и, обернувшись, увидел, как Даша сползает по стене. Я мгновенно оказался возле нее и, усевшись рядом, прижал ее к себе, нежно поглаживая по голове.

– Милая, не бойся меня, прошу, я не обижу тебя, я всегда был и буду рядом. Защищать тебя буду, уважать, любить, – шептал ей всякие нежности, которые рвались из меня. Я действительно хотел, чтобы она не боялась меня, чтобы доверяла, и еще больше хотелось, чтобы у нее прошла эта ужасная дрожь, вызванная страхом и болью. – Однажды, в прошлом году, ты мою бывшую перекрасила в светофор, отчего та рвала и метала, – начал я. – Я тогда был зол на тебя. Мы разругались, я думал, что тогда ты перешла все границы, а потом понял, что нет. Границу ты перешла, когда после этого поехала в клуб, и резко обзавелась женихом по имени Женя, вот тогда я поистине был…

– Он брал меня силой, – резко выпалила Даша, перебив мой рассказ. Я застыл и изначально попытался переварить эти слова внутри себя, хотел думать, что мне послышалось, и она вовсе не то имела в виду. Но ее напрягшееся тело словно окаменело в моих руках, а мое сердце сделало кульбит, и внутри будто все взорвалось от ярости.

– Что? – в надежде услышать другое, переспросил я.

– Он хватал меня… как куклу, и я не могла… – Даша начала всхлипывать, а я лишь сильнее прижал ее к себе, ощущая дрожь в ее теле. – Он говорил, что я… Я, нет, это не так, я чувствую, понимаешь? – она схватилась за голову и стала качать ею из стороны в сторону, – я не люблю жесткий секс, и… Не хочу ходить в эротическом белье по дому, – от этих слов мое сердце рухнуло вниз, словно в действительности оборвалось. Я убью эту тварь собственными руками, разорву на части и порежу на мелкие кусочки. Он пожалеет, что вообще связался с нами. – Он сказал, что у меня нет семьи, и вещи родителей я попросила выкинуть. Неужели я была такой тварью, Ваня? – она встала передо мной на колени и, взяв маленькими холодными ладошками мое лицо в руки, смотрела мне в глаза, стараясь отыскать там ответ на свой вопрос. – Скажи, если ты действительно мой парень, скажи, это правда?

– Ласточка, умоляю тебя, успокойся, не переживай, я здесь, и никто больше не причинит тебе вреда. И хочу тебя заверить, у тебя есть семья, причем, большая и дружная. Кроме Андрея, у тебя есть и мама с папой, они сейчас в США по работе, и невестка с ее прекрасной дочуркой. Поверь, в твоей жизни все иначе, намного лучше и прекраснее того, что тебе наплел этот урод.

– И я не просила выбросить вещи родителей? – из ее глаз покатились слезы, и я, встав так же, как она, и обхватив руками ее лицо, начал вытирать мокрые дорожки.

– Ты бы никогда не смогла так поступить. Моя Даша заводная, взрывная, и, в то же время, любящая и нежная. Та Даша никогда не причиняла зла родным людям.

– А чужим?

– Ну, только той, которую перекрасила…

– Я должна перед ней извиниться, – четко сказала она.

– Не знаю, что тебе делать в этой ситуации, но скажу одно, пока мы тебе не вернем память, ты будешь под моим присмотром.

– А что будет, если….

– Не будет никаких «если»… Мы справимся с этим. Главное, что теперь ты действительно дома.