– Маленький был, не помню...
– но помнить о событиях лучше иного взрослого.

– Повторяешься, об этом в мемуарной главе разговор вели...

– Ну, и что, если повтор?

– На сегодня сложилось субъективное представление о войне:

а) величать родимую "основной" дозволено не всем, но принимавшим участие в драке, делавшим войну, убивал и был убиваем. Или получал увечья. Проявлял героизм, или умирал не свершив героических деяний.

б) война тыловая, не приближавшаяся к пункту "а" ближе половины сотни вёрст с названием "тыл": штабы, лазареты, штабы, лазареты, снабжение войск провиантом, обувью и одеждой, оружием и "огневым боев", то есть, боеприпасами. м.

в) глубокий тыл с житием не лучше фронтового, но с козырным тузом:

– В тылу жили, войны не видели и горя не знали...

г) война не наступавших и не отступавших, но сидевших на месте по коим четырежды прошёлся "каток войны".

– "Каток войны" пояснить следовало...

– Отступающая красная армия исполняла приказ "вождя" выжигать оставляемую территорию"? Было?

– Было. Тогда и родилось живущее и до се: "ломать не строить, душа не болит". Иначе: ломать, сжигать, взрывать. И враги, гнавшие "красную армию" не церемонились и дожигали свою порцию не понравившиеся сооружений, кои не успела сжечь красная армия. Было?

– Было.

– Сумма?

– Два.

– Поворачивай оглобли, меняй события наоборот.

– Поменял.

– Кто "каток войны" катит?

– Наши...

– Итог?

– Прежний, ещё два... то есть, уже четыре...
– вот она, сладость возмездия: я, автор "катка войны", владелец малых познаний, слышу от высокообразованной сущности свои открытия! Вот он,

сладчайший миг взятия верха над сущностью с пятью высшими образованиями пристыженных учебных заведениях Европы! Что может быть слаще?

– Перестань уродовать моё образование! Не "пристыженное", а "престижное", то есть почетное. Хватит сопли размазывать и плакаться что мало досталось, я видел много и в подробностях, присутствовал во многих сражениях, а бывало и вмешивался.

– В чью пользу и результат вмешательства?

– Без комментариев. Соврёшь в описании батальных сцен - поправлю.

– Пожалуйста, только не грубо, не тычком, как при вселении. Не собираюсь описывать батальные сцены, не участвовал. Будь "сыном полка" - иное дело, военные дети, возможно, ходили в атаки, сохранили в памяти ужас, а мне не следует врать, нехорошее занятие, стар на враньё.

– Новины в войнах нет, родимые на то и затеваются, чтобы угробить как можно больше вражеских тел и минимум своих.

Если в пылу сражений забывались начальные намерения по сохранению живой силы то исключительно "во имя победы над врагом". Ваши войны проходили на особицу: "одна на всех".

Начинал войну "главный", но почему-то потом предлагал "навалиться на войну всем миром". Вы и наваливались, а кто не хотел - убивали. Мир вещь мощная, непреодолимая, но с оговорками:

– Затеяли побоище, суки, и не "просто так", а во "имя будущего процветания страны". Каким вернусь, и вернусь ли?

– О том и речь... В прошлую войну с аппаратов тяжелее воздуха бомбы кидали на город без выбора цели, но погибали некоторые, а остальные уцелели. И твой голод был ужаснее и нестерпимее голода сестёр. Не так ли?

– Войну делю на две части: что видел сам и запомнил навсегда, и другую, киношную и литературную, иначе - чужую.

– Добавь: своей войне следует верить от первой и до последней картинки со звуком, а в чужой можно сомневаться.

– Война "малой" была мне, а кому-то громадной, страшной и неподъёмной.

– К старой войне можно добавить название "манящая".

– Как "манящая"?

– Если до сего дня покоя не даёт и прошлым врагам в нос тычете - как иначе назвать? Только манящей. "Мы победили"!
– враги-то хорошо помнят победу, а у вас с памятью хуже, оттого часто о победе говорите и доказываете, чего не успели доказать прежде.

Большому воинскому начальнику на начало прошлой драки было за сорок, и военные события воспринимал, как приказывали "сверху". Текли блаженные времена, когда собственное мнение могло пребывать только в теле "вождя всего совецкого народа", а прочим оно представляло опасную и глупую роскошь. "Вождь" иного названия не имел и не поминался, а содержавшиеся в местах перевоспитания граждане могли не волноваться:

– У "врагов народа" вождя нет и быть не может!

Что думали большие воинские начальники прошлого - об этом знали только их бесы, но глубинные мыслей ни бесам, ни друзьям, ни жёнам - не доверяли. Живущие до сего дня показания о прошлой войне не меняют:

– В бронзе мы, переплаву не бывать, и перебить козырного туза "враг напал первым" никому и никогда не позволим! Особенная, волнующая тайна, кою и бес большими знаниями не может объяснить: "цели и смысл в рассказах о войне"? Не о проигранных с указанием размеров потерь в живой силе и технике, но победных, с выигрышем?
– ответов много, но единственный и неизменный: