Фыркая, как рассерженный райз, Вир спросила:

– Зачем меня привели? Кто ты?

Рамсей с волнением рассматривал её, потом криво улыбнулся.

– Тебе не удастся меня обмануть, чужая! Подумать только, сколько я тебя искал! Столько усилий… - Рамсей вздохнул. – Ты сильно изменилась.

– Жаль, что ты по-прежнему ценишь только свои желания, - отстранённо проговорила она.

– Марф! Ты стала… - Рамсей очаровательно ей улыбнулся, - респектабельной, что ли? Почему? Что тебя изменило?

– Одежда, - фыркнула Вир, и усмешка скользнула по её губам.

– Нет, не одежда, - Рамсей расправил плечи и облизнулся, в глазах полыхнуло фиолетовое пламя. – Это нечто связано с тобой самой, а не с одеждой. Не раскроешь свой секрет?

– Зато ты не изменился! Спрашиваешь, зная, что я ничего не скажу.

– А ты уже ответила, - Рамсей опять улыбнулся. – Твой характер – это то, что завораживает.

– Это поэтому, ты меня похитил?

Рэй от этого разговора помрачнел. Они говорили, как старые знакомые. Настроение испортилось. Он так привык, что Вир его, так привык… а его брат так красив, так настойчив. Ведь ни одна этана не устояла перед ним!

Чар покачал головой и покрутил у виска пальцем. Он даже не представлял, что Рэй может волноваться из-за избранницы. Рэю стало неловко. Она не Лилдах, и она его, только его. Он мысленно завопил: «Почему ты не попросила помощи, котёнок?!»

– А почему не взять то, что принадлежит мне? Что скажешь, чужая?

Лицо Вир неуловимо приобрело выражение райза в неволе - равнодушие и свирепость.

– Вот как? Помнится, мы уже говорили об этом, и я разуверила тебя в твоих заблуждениях. Хотя видно у тебя склероз, ты всё забыл, даже имя.

Рамсей добродушно подмигнул ей.

– Я не идиот, имя легко изменить, Вера. Уверен, ты его изменила.

– Поражена, как это ты потратился?!

Рамсей от её тона опешил, он не ожидал такого язвительного тона. Даже не тона, а, никогда ранее не встречаемой им у знатных этан, снисходительной уверенности в себе. «Откуда у неё это? Она же никто, не имеет должного воспитания. Где же она была, кто огранил этот драгоценный камень?» - размышлял он. То, что она - драгоценность, он не сомневался, его только смущало скрываемое ею пламя.

Вир сложила руки на груди и наблюдала за Рамсеем. Когда они общались раньше, то он непрерывно вещал, теперь же он ходил кругами и молчал уже несколько минут. Вир была удивлена не только его молчанием, но и внешностью. Рамсей изменился. Резкие складки вдоль губ состарили его, а морщина на лбу говорили о часто, переживаемых болях.

Рамсей же удивлялся столь откровенному рассматриванию. Неужели чужая, наконец, понял, что он - сын Царствующей Семьи? Он чуть нахмурился, взял себя в руки и заворковал:

– Ты говорила, что я потратился. Это стоило того, ведь я долго искал тебя. Ты очень изменилась, - он обошёл вокруг королевы.
– Если бы не остатки твоего ребёнка, я бы не смог определить кто ты. Теперь-то я знаю, какая ты настоящая. Ты – великолепна!

Вир, ужаснувшись, уставилась на Рамсея. Рэй почувствовал её боль

– Ты сказал, остатки?
– почти прошептала она.

– Да, он не развивался и …

– Рамсей, ты что, спятил?!
– Вир кричала.
– Это же и твой ребёнок! Что же ты сотворил?

Рамсей отшатнулся, внезапно пережив её боль.

– Значит тебе больно? Это хорошо! Ты правильно сказала - это мой ребёнок! Не забыла, что ты сбежала от него? А я… я просто хотел улучшить его. У меня не получилось сделать из него то, что я хотел.

– Сделать? Ты сказал сделать?! – Вир, не сдерживаясь, закричала. – Это ребёнок!

Рамсей рассматривал её, как лакомство, и облизывался. Впервые всё это время он был спокоен. Она, наконец, его он уже и забыл, как она хороша в гневе. Вспомнил, что она говорила, и злобно сощурился.

– Какой ребёнок? Он же погиб. Что это ты так дёргаешься?

– Почему же ты не оставил его в покое?

– А как бы я нашёл тебя? Я сумел сохранить его мозг и сделал из него прибор, для поиска тебя. Я огорчил тебя, любительница стихов?

– Господи!
– у неё закружилась голова. – Господи, что же ты наделал?!

Доримы сжали руки короля, которому стало тошно. Что стало с его братом? Посмотрел на неё, сердце сжалось от сопереживания, но он не знал, как ей помочь, а Вир молча кричала от горя: «ПОГИБ!».