Мивлио хотелось выть в голос от бессилия. Все еще разозленный и раздраженный донельзя, он взял со стопки бумаг на рассмотрение несколько скрепленных между собой листов и попытался вчитаться в текст, чтобы отвлечься и погасить полыхающие в нем негативные эмоции. Увы, от этого чтения его недовольство только усилилось. Сейчас Мивлио держал в руках рапорты полудюжины унтер-офицеров, которые примерно одинаковыми словами жаловались на тяжелый моральный климат в своих подразделениях и просили о срочной переброске на Филлину уже давно подготовленного на Тэкэрэо Центра психологической разгрузки, иными словами, солдатского борделя.

Да как...! Да что...! Да кто им позволил пойти на такое нарушение субординации!? В гневе Мивлио скомкал в кулаке злосчастные рапорты и с размаху швырнул их на пол, топча ногами. Упиваясь яростью, он как-то не заметил, что на каждом листе стоит подпись тэона, а значит, никакого нарушения нет и в помине. В тот момент он страстно желал только рвать и метать и, наконец, получив возможность на ком-то сорвать свою злость, был почти счастлив.

Расправа оказалась короткой, но жесткой. Авторов злополучных рапортов, объявленных "зачинщиками", заключили под стражу, предварительно прилюдно сорвав с них унтер-офицерские шнуры. Через два дня их ждал военный трибунал.

Солдаты и многие офицеры расходились хмурые и подавленные. Многие из них во время разбирательства с надеждой и ожиданием смотрели на тэона, вчера, вроде бы, поддержавшего солдатские требования, но тот не вмешивался. Суперофицер второго ранга Трегуин был опытным карьеристом и хорошо понимал, когда надо проявить принципиальность и выступить поборником справедливости, а когда лучше промолчать и поддержать начальство.

Не улучшил настроения даже курьерский корабль, в середине дня совершивший посадку на Центральной базе. Обычно их ждали с нетерпением, потому что каждый такой гость всегда приносил с собой свежие новости, посылки и послания из дома, новые диски с фильмами и товарные заказы. Но на этот раз из Метрополии пришли плохие известия. Верховный советник Риенг умер, его место в Совете Пятнадцати занял Тмаар, так что Империю в самом ближайшем будущем ожидала ожесточенная борьба за власть между Оонком и Гдоодом.

Вечером в солдатских казармах было тихо и мрачно. Люди угрюмо молчали, косясь на опустевшие койки, но из темных углов то и дело доносились злые шепотки. Больше всех говорил Беглец. На него посматривали с недоверием - вчера он принимал самое активное участие в составлении рапортов, но не подал документа от своего имени, оставшись чистеньким и в стороне, но все-таки слушали.

– Парней надо выручать!
– негромко, но внушительно заявил Беглец, недрогнувшим взглядом обведя поредевшие ряды "актива".
– Послезавтра!

– А почему не завтра?!
– сразу же спросил мрачный громила Ковш, тоже не писавший рапорт и поэтому оказавшийся теперь самым авторитетным из оставшихся на свободе и при шнурах унтер-офицеров.

– Потому что если от нас чего-то ждут, то именно завтра, - объяснил Беглец.
– Кроме того, вы ж помните, что послезавтра я дежурным заступаю, так что караул при оружейке наш будет? Да и эвакуация только завтра закончится, а значит, мы лишь к вечеру в один кулак соберемся. А так сможем с самого утра выступить...

Говоря об эвакуации, Беглец вздохнул про себя. Колонисты не желали покидать дома, в которых уже прижились, и заботливо выращенные цветочные грядки, фруктовые саженцы и огороды. В этом он их очень хорошо понимал. Ему вдруг вспомнилась маленькая девочка в одном из крайних домов, которая ужасно не хотела никуда уезжать и уверяла всех, что филиты добрые; она, вот, одной филлинской девочке книжку подарила...

Да, филиты, может и добрые, но Беглец не питал иллюзий в отношении некоторых своих "боевых товарищей". На мгновение ему стало страшно от осознания, какую стихию он собирается высвободить, но он решительно отбросил этот страх. Месть - прежде всего!

И хорошо, пожалуй, что с ними сейчас нет Реэрна. Конечно, зампотех заступился бы за солдат и, возможно, не допустил бы их ареста. Но он, наверняка, не одобрил бы и солдатского бунта...

Реэрну раньше, увы, неоднократно приходилось испытывать мучительное чувство бессилия, но оно давно не было у него настолько сильным. Тяжело опустившись на стул перед экраном компьютера с застывшей на нем заставкой, он в отчаянии обхватил голову руками.

– Что произошло?!
– услышал он из-за спины обеспокоенный голос Симаат.
– Что-то стряслось на Центральной базе?!... Ой, связи до сих пор нет?!

– Связи нет...

Реэрн, полуобернувшись, внимательно посмотрел на нее. Это ли имел в виду директор Нэестар, отправляя дочь подальше от опасности в полярную экспедицию, внезапно ставшую полярной ловушкой?! И что об этом может знать сама Симаат?! Но девушка глядела на него честными, встревоженными и ничего не подозревающими глазами, и Реэрн, вздохнув, начал рассказывать.

– От связи нас с тобой, похоже, отрезали свои же, но у филитов она есть. Только что они поделились со мной последними новостями...