Кто-то, поняв, что на полу плескается драгоценное пиво, крикнул: «А ну, пошли на хрен с пола, какого х*я топчете мое пиво?!» Тут же, как по команде, мордобой перешел на более высокий уровень, да так, что я даже ставки сделала. Ко мне присоединились более доброжелательные посетители таверны, и я неплохо на них разбогатела… ровно на десять золотых.

Дитрих в это время клеился к какому-то накрашенному эльфу, и, называя его «лапочка», упорно лез ему в штаны. Я, наблюдая эту картину, делала очередные ставки о том, как быстро Дитрих поймет, что «лапочка» не обладает нужным набором половых органов. Спор выиграл, как ни странно, высший, поставивший на кон свой цепарь с крестом. Этот падла взял с барной стойки пустую кружку и кинул ее в Дитриха, после чего гном быстро оклемался, и перестал клеиться к «лапочке», ибо на данный момент его больше занимал вопрос, кто посмел кинуть в него снаряд. Под его праведный гнев попал какой-то левый гном, так что… начались новые ставки…

Когда сил драться больше не осталось, я вместе с Дитрихом под ручку, и с Эмиелем под мышкой, выломали едва державшуюся на петлях дверь, и решили вернуться в замок.

По-настоящему острой проблемой оказалось придумать, как залезть на оленя так, чтобы не выпасть при этом из седла. Итогом наших пьяных размышлений стало то, что первой решено было сажать меня, после чего я брала под мышку высшего, а Дитрих должен был сесть сзади меня, придерживая при этом вампира. Накладка вышла уже после того, как я, сидя в седле, взяла вампира под мышку — я банально потеряла равновесие и вместе с моей ношей шмякнулась обратно на грешную землю. Лишь только с третьей попытки мы все-же уместились в седле, но всем было очень тесно, так как было решено посадить высшего вперед, для удобства.

Вот так мы, веселой гурьбой на бедном олене, выдвинулись на поиски замка, что нашелся, к слову, довольно быстро, прямо к утру. Добравшись до покоев, разошлись спать, Дитрих, правда, решил заночевать у меня.

Проснулись мы на следующий день, и то, только потому, что мои прихвостни принялись меня расталкивать. У них это получилось только благодаря тому, что они мешали спать Оберону, который, живя пока еще в моем теле, так же наклюкался, как и я. Так что, он решил растолкать меня телепатически, а затем, как только прихвостни угомонятся —благополучно заснуть мертвецким сном. Поэтому я была зла, как змей Горыныч, с той лишь разницей, что у меня болела с похмелья только одна голова.

Приведя себя более-менее в порядок, путем отмачивания своей тушки в горячей воде, я стала искренне жалеть, что в этом мире чистят зубы с помощью деревянной палочки с конским волосом. Ну, хоть зубной порошок я все-же додумалась изобрести, благо ума много не потребовалось. И вот теперь я с досадой смотрю на свою помятую рожу и понимаю, что освежить дыхание будет невозможно. Порошка то тут не было… Чтобы избавиться от столь критического состояния я послала прихвостня в комнату Розы за ее косметичкой. Примечательно, что косметика в этой игре, хоть и была примитивной, но неплохо соперничала с косметикой из моего родного мира. Та же тушь была хоть и сухой, но держалась до победного, да и комками к ресницам не прилипала. Правда, смывать ее приходилось в крайне суровых условиях.

Когда прихвостень вернулся с необходимым мне набором косметики, я заняла уборную ровно на два часа, и Дитрих смог вовсю насладиться моими сложными, витиеватыми эпитетами на грани трехэтажных матов.

Когда я все-же соизволила покинуть сортир, Дитрих со скоростью света помчался к туалету, едва не забыв закрыть за собой дверь. От лицезрения этой картины я заржала в голос, а после того, как зажурчал «ручеек», и послышался возглас полного облегчения, я просто пребывала в невменяемом состоянии. Отойдя от приступа смеха, я утерла, собравшиеся в уголках глаз, слезы, и пошла проведать Эмиеля, предчувствуя, что ему еще хуже, чем нам. Интуиция меня не подвела. Картина, что предстала перед моими очами — просто умиляла. Эмиель сидел на своем троне, держа на голове кусок мороженого мяса, а возле него с подносом стоял слуга, и, судя по запаху, это были огурцы.

Значит, про рассол даже в этом мире знают.

Усмехнувшись, я подошла к слуге и сказала, чтобы он валил отсюда на все четыре стороны. Тот глупым не был и быстро ушел восвояси. Я же — сама любезность, подавала страдающему вампиру огурцы, наливая в его кружку очередную порцию рассола.

Вскоре я вспомнила об истинной цели моего пребывания в замке. Подойдя к Эмиелю, я попросила его собрать в замке всех мастеров по стрельбе из лука, дабы они заключили со мной договор о временном или постоянном (если у них такое желание возникнет) проживании на моих землях, для обучения моих прихвостней стрельбе из лука. Эмиель сказал, что через пол дня все будет готово, и я вместе с Дитрихом отправилась к нему домой, чтобы обсудить их с женой переезд ко мне.

Честно говоря, я совершенно не ожидала, что Дитрих согласится на подписание контракта со мной, так как, по сути, ни богаче ни беднее они от этого не станут. А все потому, что все деньги пойдут непосредственно в карман высшего, и именно Эмиель будет отбирать тех, кто отправится жить в моих землях. Абсолютно никакой выгоды, так что я была мягко говоря в шоке, когда Дитрих меня заверил, что ему просто любопытно выяснить как оно там, на новом месте. Тем более, что по договору, жить им там предстоит всего-то три года, что довольно мало.

Мне конечно было фиолетово на то, кто будет жить рядом с моими прихвостнями, но меня бесил тот факт, что контрактники смогут приступить к обучению прихвостней только через полгода. Сложность заключалась в том, что дома для переселения контрактников начали строить только со вчерашнего дня, а по контракту дома должны быть благоустроены, то есть, у каждого должен быть свой небольшой дом. Вот так вот моя идея о поселении всех контрактников в бараках рассыпалась, как карточный домик.

Обидно.