Теперь у нее нет ни Бога, ни голосов, ни короля. Ее король предал ее, не задумываясь — даром, что она вернула ему корону. Он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей. Более того, уже в этом мире она начала осознавать, что предательство просто-напросто было выгодно ему.

А Торин! Он бросился в сражение. Он защищал Бильбо, рискуя жизнями всего отряда. Это не укладывалось в голове. Что это было — жертва, безумие? Ведь они едва уцелели! Он не должен был лезть впереди всех, король не должен думать обо всех, король не может всех спасти… А этот король старался!

Злые слезы выжигали глаза, комок стоял в горле. Торин стоил того, чтобы ему помочь. Может, в служении ему и состоит ее миссия в этом странном мире?

Время и вечность, вновь очертив свой круг, замерли в отдалении. Казалось, замолкли даже птицы и стих шелест листвы. Сейчас или никогда.

С легким поклоном прошла она мимо принцев, быстрым шагом пересекла поляну, опустившись на колено перед королем, положила меч к его ногам.

Не двигаясь с места, Торин медленно поднял глаза на девушку. Он выглядел очень уставшим, и ему явно было не до ее признаний.

— О, мой король! Разреши служить тебе верой и правдой! Разреши разделить твой долг, твою веру, помогать и сопровождать в твоем походе! Клянусь быть верной тебе и отдать свою жизнь за твою, Торин, сын Трайна, внук Трора.

Она смотрела только на Торина, не отводя взгляда, до судороги сжимая нож под одеждой. Он откажет. Зачем ему лишний рот в дороге? А откажет — ей и жить незачем. Мгновения проходят, как века, только кровь глухо стучит в висках, отсчитывая удар за ударом.

Жанна бросает быстрый взгляд вокруг. Двалин даже бровью не ведет, стоя чуть поодаль. Скажет король, «пойдет с нами», значит, так тому и быть. Прикажет оставить в лесу — ему виднее. Кили хлопает себя по голенищу, недоуменно переводит взгляд на коленопреклоненную Жанну. И краснеет. Балин напряженно смотрит на Торина, как, впрочем, и Гэндальф.

— Хорошо! — с досадой прорычал наконец Торин. — Ты будешь сопровождать нас. Но если станешь обузой, если будешь задерживать отряд, клянусь — тогда я сам тебя прикончу!

Жанна перевела дух. Гэндальф молвил:

— Ты же говорила, у тебя нет больше веры?

— Старой — нет. Зато появилась новая. В моего короля.

Жанна потерла шею — от когтей троллей осталась небольшая царапина.

— Дай посмотрю, — Балин склонился к ней. — Что это у тебя?

Жанна прекрасно знала, что он мог увидеть — под свежим разрезом белел косой старый шрам.

— Ничего страшного. Рана от стрелы. Даже не в бою, в парижских рвах.

— Женщина и война, — неодобрительно сказал Балин, как ворчал всю дорогу, и Жанна вскинула голову в ответ, но гном лишь устало вздохнул: — Чуть глубже, и ты бы тут не стояла.

— А я и так тут не стою. Я не уверена, что все вы мне просто не сни… Ай!

Жанна вскрикнула — скорее от удивления, чем от боли. Жесткий щипок за плечо заставил ее обернуться. Тем удивительнее было увидеть рядом того, кому она поклялась в верности.

— Больно? — спросил Торин, сощурив глаза. — Тогда этот сон более чем реален.

— Чем ты опять недоволен, подгорный король? — поджав губы, Гэндальф будто обращался к своей бороде. — Помнится, не так давно ты просил небеса о помощи.

— Я хотел, чтобы мне прислали худющую бешеную девку?! — вскипел Торин. И добавил уже тише: — Лучше бы я попросил об армии.

— Не всякое слово бывает даже услышано, — маг дернул щекой. — На это — ответили.

Жанна вернулась к Кили, протянула засапожный нож.

— Следи за оружием, Кили, — буркнул Торин, широким шагом проходя к костру мимо смутившегося племянника.

— Не хочу знать, зачем ты его взяла, — сказал Кили, отодвигая руку Жанны. — Возьми себе — ты теперь одна из нас.

========== Часть 4. Тяготы сна и дороги ==========

Яркий свет бьет в глаза, заставляя Жанну прищуриться…

Теплое солнце заливает цветущий луг. Фили стоит на камушке, наблюдает за Кили. Старший серьезен, но семечко одуванчика, прилипшее к щеке, выдает его. Кили — совсем маленький — смеясь и раскинув руки, несется наперегонки с белокурой малышкой, поднимая с густой травы рой бабочек и стрекоз. Фили, не удержавшись, присоединяется к беготне, что-то крича радостно… Братья устало валятся навзничь, головами к друг другу, в стебли высоких трав, колышущихся на сильном ветру. Девочка, мягко улыбаясь обоим, протягивает руку и кладет Кили на грудь василек. Над ними — такое же синее небо с быстро бегущими облаками. Беззаботное и спокойное, как само детство. Жанне почему-то хочется плакать.

…Небо темнеет. Грозовые тучи скрывают ясную синь, в них сверкают молнии и отражается зарево битвы. Одинокая Гора раненой птицей опускает крылья в тщетной попытке прикрыть своих детей. Братья лежат на земле, но как ужасно все переменилось! Стебли трав обернулись стрелами, вместо василька мерзкая летучая мышь с человеческим лицом пьет кровь из раны на груди Кили. Фили из последних сил тянется к брату, но не может коснуться его рукой. Глаза младшего тускнеют, жизнь в них гаснет…

Жанна, заслышав звериный рык среди раскатов грома, в еще большем страхе поднимает глаза — огромный зверь выносит Торина с поля боя. Король весь изранен, голова откинута, кожа мертвенно-бледна над темными волосами. Дышит ли? Жанна рвется к нему, но не может сдвинуться с места…