«Не думать, что таких тварей быть не может, — приказала себе она. — Это просто враг, как и прочие. Но если верно то, что рассказал Гэндальф, под внешней неуклюжестью прячется звериная быстрота и неимоверная мощь».

Тролль, похожий на огромный оживший камень, круша деревья, вываливается из леса и тут же бросается на них. Его левая лапа кувалдой опускается на Жанну — на то место, где она только что была — и земля сотрясается от удара…

Она перекатывается вбок, едва удержав меч в руке. Вскочив, со всей силы наносит удар троллю сзади. Отдача едва не выбивает рукоять, пронзая болью локоть. Но клинок оставляет лишь небольшой порез на тролле… Шкура невероятно толстая и крепкая. Торин с маху рубит секирой тянущуюся к Жанне вторую лапу. Тролль, воя, обиженно отшатывается.

Еще два его собрата серыми громадами вырываются из леса. Кили крутит меч в руке, яростно скалясь, и бросается вперед. Фили, пролетев мимо огромных ног, ударяет сзади — в ответ раздаются оглушительные вопли. Гномы в бешеной ярости, словно обуреваемые жаждой смерти, без страха наскакивают на троллей со всех сторон.

«Будто святое воинство архангела Михаила сражается с сатаной!» — мимолетно проносится горделивая мысль.

Атакующие крутятся волчком, успевают отскакивать от огромных лап, разворачиваются и опять атакуют все быстрее, рубят серую кожу мечами, но на ней остаются лишь царапины.

Торин кивает Жанне из-за спины тролля. Сжав зубы, она кидается вперед, полосуя морщинистый живот крест-накрест. И тут же отскакивает как можно дальше. Тролль с ревом тянется к ней, наклоняется… Жанна едва успевает откатиться от его лапы, царапнувшей землю рядом так, что в рот прилетает пыль и камни. Торин, с выхваченной из костра горящей головней, взлетает по ногам и спине чудовища. Вскочив на плечо, всаживает в левый глаз головню и едва успевает отпрыгнуть вниз — тролль с визгом падает и вертится на месте, прижимая лапы к обожженной голове. Черная кровь течет из-под его пальцев. Запах горелой плоти сжимает горло и Жанну едва не выворачивает.

Оставшиеся тролли, взревев от злости, бросаются на гномов. Сражение разгорается с новой силой.

— Остановитесь, а то ему не жить!

Жанна цепенеет, опустив оружие и тяжело дыша. Тролли устали гоняться за гномами и схватили Бильбо. Они держат его в воздухе, распяв, словно апостола Андрея на кресте. Видно, бедный хоббит не успел вовремя отползти…

Невыносимо больно видеть смертный ужас в глазах Бильбо, а цветом лица он может поспорить с троллями.

Жанна выдыхает и закрывает глаза. Она видела смерть вблизи, слишком часто и слишком много раз, в бою и в мирное время. Сейчас гномы рванутся вперед, тролли дернут в стороны… Бильбо закричит от невыносимой муки, мышцы натянутся и порвутся, хлынет кровь, разлетятся в клочья сухожилия, и он тряпичной куклой упадет им под ноги. Умирающий или мертвый.

Что значит одна жизнь по сравнению с отрядом?

Металлический скрежет заставляет ее в недоумении открыть глаза. Торин бросает оружие, и его примеру следуют раздосадованные гномы. Что они делают?!

Обрадованные легкой победой тролли, опустив хоббита, тянут к ним лапы.

Фигура мага появляется в рассветном небе, ударом посоха рассекает огромный камень. Ослепительные лучи восходящего солнца заливают все вокруг, разгоняя серые тени и выжигая зло… Тролли жалобно скрипят, пригибаясь к земле, будто уменьшаясь в размерах. И вот уже на поляне возвышаются лишь три каменных изваяния…

Горячка битвы понемногу уходила, и Жанна наконец-то увидела, как Торин улыбается. Светло и радостно…

— Развлекаетесь? — спросил маг, обходя замерших троллей и постукивая посохом по каменной морде. — Бильбо, скажи, зачем ты вообще полез к ним?

Торин внимательно поглядел на смутившихся племянников.

— Да, интересно, зачем?

— Я хотел украсть кошелек, — деловито сказал Бильбо, уже оправившись от страха. — Вор я или не вор?

— Ты воррохоббит, вот ты кто, — усмехнулся Гэндальф в ответ. — Пойдем, поищем, здесь очень близко должна быть пещера, где тролли укрывались от света дня.

Жанна осталась у костра.

Гномы с магом вернулись вскорости, и после найденных трофеев в пещере троллей королевский клинок окончательно перешел к Жанне. Гэндальф и Торин обзавелись древними эльфийскими мечами, легкими и красивыми. У мага меч был прямой, как стрела, а у короля гномов — словно женщина, расширялся в нижней трети. Бильбо тоже получил свой клинок, правда, совсем маленький, зато тоже эльфийский.

Жанна, оправила лезвие и, протерев тряпицей, бережно вложила меч в ножны. Ей не надо другого оружия: клинок прекрасной работы, как и все, что делают гномы. Это Жанна уже заметила по дороге. Меч не подвел в бою, а то, что немного тяжел — не страшно, она привыкнет.

В этот день они остались на том же месте.

— А помнишь, ты рассказывала мне о голосах? — спросил маг.

Жанна отвернулась, не зная, радоваться или печалиться.

— Теперь я их уже не слышу.

Ей подумалось, что долгое время голоса были для нее почти семьей. Своими мыслями и страхами она могла делиться только с ними. Но даже им не признавалась, что до последнего вздоха ждала помощи и верила в короля. В своего короля. Она всегда его так называла: когда ее захватили бургундцы, когда меняли, как вещь, на золото, и во время всего тягостного, мучительного процесса. Эта вера помогала ей с гордостью выдерживать допросы, поддерживая даже во время казни.