– Что же такое твориться в замке!
– маркиз тяжело опустился рядом на скамью и в смятении коснулся лба.

– Правосудие, - тихо, но отчетливо произнесла Королева.
– Милорд, не сочтите за труд пригласить к нам Ее Высочество, и кликните вашего сына, для него нашлось спешное дело.

– Как прикажут Ваше Величество, - торопливо кивнул маркиз и засеменил прочь.

* * *

Иргин, весь в крови, грязный с неестественно вывернутыми ногами застыл на Священном столе. Столь непривычно тихим и пустым он не казался даже в дни своей болезни. Элия попросила остаться наедине с ним, прежде чем послушники принесут воду и начнут готовить брата для прощания. В залах храма молчаливо собирались горожане желавшие проститься с Наследником. Таласа и дядю Атлава тоже провожал город, но болезненный Иргин неожиданно оказался самым популярным.

Ватная тишина пустой Прощальной залы, нарушаемая потрескиванием множества горящих свечей, удушающе пахла тяжелым нагретым ароматом розового воска. Глядя на брата сухими воспаленными глазами, Элия придавалась мыслям совершенно далеким от скорби. Нет, она оплакивала его со всей страстью любившей сестры, и все же мыслями витала далеко.

Прошедший завтрак и вертящийся на стуле Иргин не давали покоя, как и собственное чувство скорой беды, не позволявшее проглотить и куска. Брат виделся отчего-то не четко, в поблекшей одежде, точно его покинули краски жизни, оставив лишь черно-белый угольный набросок. Сейчас на Священном столе, он виделся ясно, в подробностях. Прикасаясь к мертвому телу, она сосредоточенно старалась припомнить самые малейшие и незначительные события прошлого.

Странные феномены со зрением уже не в первый раз привлекали внимание, но Элия особо не утруждала себя наблюдениями. Окружающий мир изменился, едва ей исполнилось семь лет и необычные явления серьезных тревог уже не вызывали. Она привыкла к меняющимся цветам различных ореолов во время перемен настроения или угасания жизненных сил, болезни и тревоги, все влияло и зрительно показывало уровень эмоций. Но в последнее время, дар зеленой жрицы удивлял больше обычного, жуткие события обрушившиеся на семью начиная от легкого ранения отца на роковом турнире, Элия боялась называть тот день своим праздником, затуманили разум не оставляя места для анализа.

Теперь память предъявляла ранее не замеченные сигналы и их количество пугало. За обедом именно брат казался странно бесцветным!
– "Кажется, он был таким и вчера и позавчера" Странность поведения красок запомнилась из-за повторности, нечто подобное уже происходило ранее: незадолго до смерти точно также выглядел дядя Атлав. Тогда Элия все списала усталость и нервозность, бесконечные выяснения отношений с Анразом сильно отвлекали.
– "Интересно, а Талас тоже был бесцветным?" Ах, как жаль, что она не удосужилась приглядеться к старшему брату, он сильно раздражал вспыльчивостью и скрытностью.

Был и еще один любопытный факт, примерно в то самое время с бесцветностью дяди Атлава вокруг Лауры появился красноватый ореол! Конечно, причиной могла служить материнская беременность, хотя цвета здесь выглядели иначе, ведь будущая сестренка уже обладала даром и ее огонь горел сиренью! А могло быть все еще проще: резь в воспаленных от недосыпа глазах, Элия терялась в догадках. Она видела, как наяву, угнетенный вид матери после аудиенций герцога Стэпль, в такие минут красное свечение значительно усиливалось, чтобы через несколько часов померкнуть, но не исчезнуть до конца.
– "Что это было, ненависть?" После смерти герцога, краснота потухла, возможно, мать успокоилась, а возможно, это имело какое-то иное значение? Вопросы, вопросы и некому помочь. Что если ореол означал не взволнованность и нервозность беременной женщины, а совсем иное, то, что язык отказывался произнести, а разум принять?

Случай с матерью, Элия благополучно бы забыла, тем более что, ни накануне, ни этим утром красного ореола вокруг Королевы не было. Но! Именно черно-белый вид Иргина обеспокоил, как никогда. Где-то далеко на задворках памяти ворочались смутные воспоминания, про бесцветность и красноту, между ними явно существовала некая связь. Напрягаясь до звона в ушах, Элия силилась вспомнить, кого еще могла видеть кроме матери со столь примечательным ореолом? Тревожный звоночек слабо вибрировал из глубин памяти дважды, накануне смерти Короля Эдэя и Таласа. В сознании уже замелькали некие размытые призрачные фигуры, стоило поднапрячься и образы, наверняка, обретут хотя бы приблизительную узнаваемость ...

Дверь Прощальной залы резко открылась, на пороге возникла щуплая фигурка маркиза Нуртуга, одним махом разметав все усилия.

– Ваше Высочество, - он участливо заглянул Элии в глаза.
– Ее Величество Королева Лаура послали за Вами.

Бросив прощальный взгляд на брата, Принцесса направилась к выходу, чтобы пройдя подземными галереями подняться в покои матери.

Лаура по-прежнему безучастно сидела перед камином, несмотря на тепло она была холодна, точно мертвец.

– Мама?
– окликнула ее Элия, торопливо подхватывая шаль с кушетки.

Пустой, безучастный взгляд ожил, Королева сморгнула и повернула голову:

– Как ты?

– Одиноко, - грустно улыбнулась Элия, чувствуя, как по щекам текут слезы.

– Мне тоже больно и тяжело, дорогая, - мать протянула руки, чтобы прижать к себе дочь.
– Говорят, он упал в колодец из-за очередного приступа

– Но тогда накануне должна была случиться сильная слабость, - возразила Элия уткнувшись матери в грудь.
– За завтраком Иргин вел бы себя иначе, я уверена.