Раздражение Пилсудского нарастало, и его голос местами переходил в крик. Я промолчал. Вскоре он немного успокоился.

– Хорошо, я понял. Завтра тебя примет Хозяин, он посвятит тебя в наши планы, может быть, даже сделает предложение. Дальше выбор за тобой. Хочешь – помогай, не хочешь – нет. Одно скажу: пророчество сбывается, снова началась какая-то чертовщина. Опять эта банда гипнотизеров-волшебников.

Если мы с ней не разберемся – а поверь, ничего хорошего они не замышляют – у нас у всех скоро будут большие проблемы. А если появится Абадонна, то, я боюсь, проблемы будут не только у нас.

– Господин Пилсудский, я с удовольствием, конечно, пообщаюсь с вашим Хозяином завтра. А сейчас, может быть, отпустите меня домой?

Здесь Пилсудский посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

– Ты и верно шутишь? Сегодня ты будешь находиться под нашей охраной, ответственность за твою голову пока несу я. К тому же, кто знает, может быть, прямо как в фильме «Обычные подозреваемые» ты паришь мне мозги, кстати, довольно успешно, а на самом деле ты и есть тот самый профессор Мориарти. То-то и оно.

Он посмотрел на верзилу.

– Марченко, отведи его в камеру, бить больше не надо. Пока. Завтра у него встреча с Хозяином. А тебе, – Пилсудский взял какую-то книжку со стола и обратился ко мне, – на, почитай, время у тебя есть. Здесь явно что-то нечисто.

Он передал мне небольшую книжку «Вольф Мессинг. Я – телепат Сталина».

Марчелло вытолкнул меня из кабинета, мы пошли по длинному темному коридору. Вот так депрессивно заканчивался сегодняшний день. Скоро я сидел в темной камере со свечками, зажигалкой и пачкой сигарет. На железном столике валялась чья-то растрепанная книжка Достоевского «Братья Карамазовы». Почему-то раскрытая в начале главы «Черт. Кошмар Ивана Федоровича».

Только луна била в маленькое окошко подвальной камеры. Никаким Стравинским тут и не пахло, тем более что он и психиатром никогда не был, ведь он был композитором. Так же, как Рахманинов и Паганини. Да и при чем здесь Pax Americana и язычники? Они-то точно не композиторы. Тем более зверь из моря? Ну какой из него композитор? Хотя резиденция посла США и находится на улице Композиторов.

А как все хорошо начиналось! Ровно месяц назад, в прекрасный июньский день…

Так вот, почти месяц назад, в один прекрасный июньский день я и моя подруга Марго сели на рейс Москва-Петербург. Мою подругу вообще-то зовут Алиса, фамилия ее – Жемчужина. Каким-то образом это переводится как Маргарита, поэтому за ней и прижилось прозвище Марго. Хотя в реальной жизни ни к марганцу, ни к королеве Марго она никакого отношения не имеет.

Само собой, что к Полине Жемчужиной, супруге министра иностранных дел СССР Вячеслава Молотова, которая активно развивала косметическую отрасль в СССР, она также не имеет никакого отношения.

Вы, конечно же, подумаете, что я сейчас начну над вами смеяться, дорогой читатель. Расскажу вам про раковину для выращивания жемчужин у себя дома, про масонский фартук, про чистку картошки для получения крахмала, чтобы чистить мою жемчужину. Или про точило. Но я не буду этого делать, ведь я не имею никакого отношения к масонству.

Было более уместно сказать, что я был, как тот купец из Евангелия, который продал все, что имел, чтобы купить одну самую уникальную жемчужину в мире.

Так вот, моя Венера работает учительницей литературы и является почетным членом сетевого сообщества булгаковедов, в особенности она большая поклонница романа «Мастер и Маргарита». Она считает этот роман величайшим произведением искусства, постоянно мне это доказывает и рассказывает что-то новое. Вначале все это было необыкновенно увлекательно, но в последнее время начало надоедать.

Фильм я посмотрел, книгу прочитал, что мне ее – наизусть учить? Но именно от Марго отпочковались мои глубокие познания романа.

Наш план был очень прост. Через неделю Марго организовывает серьезнейшее мероприятие в Москве. Съезд булгаковедов по теме «Мастер и Маргарита – песня о вечной любви». Туда были приглашены все известные булгаковеды, журналисты и даже телевидение. В финале мы планировали инсценировку. Марго дарила мне огромный букет роз, а я делал ей предложение. Мы договорились с телевизионщиками.