Теперь в кузов все влезали осторожно, старались не шуметь, но ласточек присутствие людей ничуть не смущало.

Насиживание еще не кончилось, когда машины должны были двинуться в путь. Люди забеспокоились, сможет ли ласточка высиживать птенцов в таких условиях. Но она спокойно продолжала делать свое дело, хотя машины двигались с довольно большой скоростью. Так прошло дней 12-13. Однажды утром в гнезде раздался писк птенцов. Теперь родители на стоянках и во время движения то и дело влетали и вылетали в окна кузова, чтобы накормить ненасытное потомство. Прошло еще три недели, птенцы оперились и вместе с родителями навсегда покинули гостеприимный кузов.

Белобровые дрозды чаще всего вьют гнезда на ольховых деревьях. Иногда эту птицу так и называют - ольховый дрозд. Но не менее охотно белобровик строит жилища на елях, в кустах акации и бузины. Можно встретить гнезда белобровика на заборах, в сараях, в пустующих домах и даже на земле.

Очень неприхотливы эти птицы, умеют приспосабливаться к самым как будто неподходящим условиям.

Однажды парочка белобровых дроздов выбрала для своего гнезда буксу под товарным вагоном, который стоял на запасном пути. Прошло четыре дня, и дроздиное жилище с гладким дном, подстилкой из сухих травинок и тонких корешков было готово. Только дроздиха закончила кладку яиц и началось насиживание, как на беду, вагон подали к погрузке. Но дрозды не испугались, не бросили свое будущее потомство, а продолжали насиживание в пути.

Гнездо с пятью яичками зеленоватого цвета начало свое путешествие. Две недели птицы попеременно сидели на яичках, пока не вывелись птенцы. Поезд почти все время двигался, и кормить птенцов было нелегко. Но родители все так же усердно хлопотали и заботились. Три недели продолжалась птичья жизнь на колесах. И только когда молодые выросли, окрепли, все семейство покинуло гнездо.

Маскированная трясогузка, близкая восточная родственница белой трясогузки, так же как и ее западная «сестра», любит гнездиться около воды и жилья человека, поскольку в этих местах летает много мелких насекомых, за которыми она охотится.

Строят свое гнездышко трясогузки из тонких разветвляющихся корешков растений, добавляя туда овечью или козью шерсть, обрывки мха и конский волос.

На реке Катунь (Алтайский край) парочка этих птиц построила гнездо на носу большой лодки - основания парома. Наиболее любопытные пассажиры заглядывали в птичье жилище. Там лежали четыре яичка светло-голубого цвета, разукрашенные маленькими каракулями и многочисленными сероватыми точками.

Но вот прилетела трясогузка и начала насиживание. Паром много раз за день переезжал от одного берега к другому, шумели и кричали люди, грохотали колесами телеги, раздавались гудки автомобилей, а птица была спокойна. Казалось, что она никого не видит и ничего не слышит. И так повторилось на второй, третий, пятый… день. Паромщики теперь с какой-то гордостью, как некое чудо, показывали гнездо пассажирам. А когда появились птенцы, трясогузка-мать буквально преобразилась, ежеминутно влетала она в гнездо, неся малышам корм.

Однажды с восходом солнца небольшое судно после двухнедельного ремонта отправлялось в плавание по Аральскому морю. Корабль медленно отчаливал от берега, пассажиры любовались чудесным видом на море. Но вот один из пассажиров - им оказался известный натуралист Петр Александрович Мантейфель - заметил неожиданных спутников: парочку маленьких птиц - пеночек. «Они здесь неспроста,- подумал ученый.
– Где-то на корабле должно быть их гнездышко». И натуралист не успокоился, пока не нашел его. Оно было свито среди корабельных снастей в кольцах лежавшего на корме каната. Пять маленьких головок, пять раскрытых птичьих ртов пищали, призывая своих родителей, - птенцы требовали пищи. И пеночки усердно кормили своих малышей. Пароход уходил все дальше и дальше от берега, и птицы по-прежнему жили на нем около своего гнезда. Вначале пеночки ловили мух и других насекомых на палубе, но когда их стало не хватать, птицы улетали за кормом далеко в море. Через некоторое время они возвращались с добычей к уплывающему гнезду.

Так продолжалось несколько дней…

Как-то судно прошло около земли, и первыми увидели ее пеночки. Взмахнув крыльями, они улетели на берег. Видимо, там они усердно охотились, потому что на обратном пути в их клювах было полно пищи.

На одном из аэродромов в США стоял малогабаритный самолет. По каким-то причинам на нем не летали. И этим воспользовались ласточки-косатки, которые умудрились по-строить свое гнездо как раз у основания винта. Птичье жилище напоминало чашку, искусно вылепленную из кусочков глины, ила и песка. Для большей прочности косатки добавили туда соломинки, сено и волос. Все это было склеено слюной.

Когда пилоты заметили неожиданных «пассажиров», кладка была уже готова; на донышке гнезда лежало шесть белых яичек с красновато-бурыми и сероватыми пятнышками. Так у винта самолета птицы и закончили насиживание, благополучно вырастили птенцов.

На Среднем Востоке, в Иране и Ираке, где большие земельные площади используются для добычи нефти, древесных насаждений нет. Повсюду буровые вышки и телеграфные столбы. Многие птицы вынуждены строить свои гнезда на этих столбах у проводов, часто нарушая нормальную работу связи. Поэтому телеграфистам приходится систематически разорять птичьи жилища. Весною в этих местах можно видеть сотни гнезд, сброшенных на землю.

В Ташкенте, где много горлиц, их гнезда часто расположены на карнизах или на стропилах строений. А однажды горлицы устроили свое гнездо с плоским лоточком на кронштейне у телеграфного столба. Птичье жилище оказалось довольно прочным. Птенцы в нем благополучно выросли.

Из далекой Южной Африки прилетают к нам весной белые аисты. Всегда возвращаются они на прежние места, к своим родным гнездам и, если необходимо, их ремонтируют. Чаще всего аисты- строят себе квартиру на гребне крыши самых высоких зданий. Аист любит стоять на краю гнезда: ему все видно, что делается вокруг.