Встретились на Невском проспекте у Гостиного двора с главным инженером. Он на новенького начал выдавать общую информацию о Невском, желая, чтобы я перевёл её Роману.

– Я об этом уже рассказал ему, пока мы шли по Невскому в Эрмитаж, - сообщил я главному инженеру.

– Ну, переведи ещё раз то, что я расскажу.

– Я не попугай, чтобы повторять, - отказал я главному инженеру.

– О чём это вы беседуете так оживлённо между собой?
– заинтересовался Роман.

Я ему объяснил, что его старый знакомый, главный инженер, хочет повторно рассказать ему про Невский проспект.

– Нет. Не надо. Я всё запомнил, что мне рассказал Алексей.

Главный инженер был недоволен этим ответом Романа - злость на меня читалась в его глазах, но вслух он предложил повернуть направо и осмотреть памятник Екатерине Второй, находящийся совсем рядом. Я не стал перечить - пусть главный инженер насладится бытием в роли гида. Мы подошли к Её памятнику, и главный инженер вместо того, чтобы дать исторический экскурс о Великой императрице и окружающих Её деятелях той, Её, екатерининской, эпохи, хотя бы пару слов, принялся опять рассказывать непристойности. На этот раз о Екатерине Великой. Я отказался переводить скабрезности, хотя знал необходимый немецкий лексикон, чем снова вызвал злобные искры в глазах главного инженера. Он сказал мне, что тогда я могу сам дальше гулять с немцем, но попросил в заключение ещё раз озвучить его уже неоднократно высказанное им приглашение заехать сегодня вечером к нему в гости домой посидеть-выпить. Немец выбрал моё общество. Наверное, главный инженер зачислил меня в свои враги, ведь я срываю ему надежду подружиться с немцем. Мы расстались с главным инженером, и я показал Роману пропорционально построенную улицу Зодчего Росси. Роману пора было ехать в колледж, чтобы успеть к ужину (ужин в столовой колледжа подавался до девяти вечера). Вполне естественно, что я должен был проводить его до колледжа, ведь Роман, всего лишь один раз покинув его утром, не выучил ещё дороги от метро "Ломоносовская" до него. Как и утром это расстояние мы преодолевали пешком. То есть Неву по Володарскому мосту мы переходили, а не переезжали. По пути в колледж Роман мне рассказал, что его родители в своё время посещали Ленинград в качестве туристов, и теперь при его отъезде в Петербург они настоятельно рекомендовали ему увидеть разводку мостов на Неве, на что я выразил сомнение, что это возможно сделать со мной по разным причинам, которые я не стал объяснять расстроившемуся от такого моего ответа немцу. Я ведь жил в центре Купчина. А Роман на краю Весёлого посёлка. И когда смотреть на мосты при столь плотном графике работа немца и моего вместе с ним? И тут случается чудо. Именно в тот момент, когда я сопроводил Романа до администраторской стойки в общежитии колледжа с ключами от комнат и гостевых номеров, я слышу разговор администраторши с тульскими туристами, которые живут в свободных летом комнатах общежития колледжа о том, что сегодня ночью их группа намеревается поехать на своём автобусе в центр города на разводку мостов прямо от этого колледжа. Я узнаю, не найдётся ли в их автобусе пары лишних мест, и, вот удача так удача, два места находятся! Совпадение! Чудо! Цена за одно место в автобусе 200 рублей, потому что в автобусе будет нанятый профессиональный гид - будет своего рода экскурсия по ночному центру Петербурга. Роман, естественно, предлагает мне поехать вместе с ним. Он заплатит. За нас обоих. Я с радостью соглашаюсь, ведь мне найдётся работа и по пути по ночному городу, и при самой разводке мостов. Составить компанию - это тоже работа. Приятная, но работа. Приятная от осознания её полезности. В данном случае для Романа. И мне языковая практика от непринуждённого общения и перевода слов гида.

Время ужинать. Мы оба не ели с утра, не считая мороженого на площади Декабристов у Медного всадника (покупал его на двоих он как принимающий оказанную мной любезность погулять с ним по городу и посетить Эрмитаж, в котором я не подкачал). Поэтому я не отказываю себе в удовольствии и в необходимости поужинать с Романом вместе опять в столовой колледжа. Пусть строительная компания оплатит мой ужин потом, но не поужинать сейчас вместе с Романом перед ночной прогулкой "на мосты" - это неправильно: и вредно для желудка, и силы надо аккумулировать - так я решил и поужинал.

Отъезда ночного автобуса мы с Романом ждём в его гостевом номере. Смотрим телевизор. Переключаем каналы. Я перевожу что сочту достойным моего акцента и что в состоянии перевести. Но смотреть особо нечего. Не смотреть же нам вместе интересного мне одному Эдварда Радзинского!, на передаче которого я задерживаюсь с переключением каналов на пару минут. Эх, не посмотрел я сегодня эту передачу, ну да ладно - зато посмотрю мосты, на разводку которых я ещё никогда в жизни целенаправленно гулять не ходил, а всё только "попадал на них" (ведь есть такое чисто петербуржское выражение "попасть на мосты", означающее невозможность, но необходимость сейчас же перебраться на другой берег Невы, невозможность по причине разводки мостов...

Во время ночной поездки по городу (мы выехали пораньше, чтобы покружить на автобусе по центру города, в некоторых достопримечательных местах вылезая из автобуса) я перевожу Роману услышанное от профессионального гида информацию...

Вот и посмотрели на разводку, вылезая из автобуса на набережную и прокатившись вдоль Невы. Гида высадили на Петроградке. Теперь нам надо на Дальневосточный. Автобус ускоряется на север по Каменноостровскому, сворачивает на Медиков, вот мы проезжаем мимо светящейся разноцветными огоньками нарядной, как новогодняя ёлка, телебашни. Переезжаем Большую Невку по Кантемировскому мосту. И тут вместо того, чтобы поехать направо и затем на юг города, автобус забирает влево. Возможно, там повернуть направо можно было именно так: с предварительным поворотом налево. Я не знаю точно. Но автобус, тульский, за рулём которого водитель из Тулы, почему-то не разворачивается, а едет в сторону Приморского района. Может, он не видит или зевает возможность развернуться? А группа туристов в автобусе - это тульские старшеклассники, и взрослый в группе, сидящий рядом с водителем с автомобильным атласом Петербурга, указателем проездов и развязок, всего один. Пока никто в автобусе, кроме водителя и меня, не понимает, что мы заехали не туда. Мне это пока не кажется странным - вдруг ещё надо кого где-то высадить. Мы проехали по Приморскому проспекту аж до Старой деревни! Наверное, водитель, поняв, что заехал не туда, искал, но не находил возможность развернуться. Наконец автобус разворачивается, проехав от телебашни порядочное расстояние и снова к ней. Все в автобусе её узнают, такую яркую в ночи. Всем это кажется странным - видеть эту башню снова так близко. Ладно. Едем дальше. Автобус снова "заносит" налево. На этот раз к Ушаковской развязке, то есть фактически в том же неверном направлении. Заехали на развязку. Слышно, как водитель со старшим группы гадают, какую полосу движения занять: правую или левую. А при съезде с развязки автобус снова оказался на Приморском проспекте. И снова водитель ищет возможность развернуться и не находит. Пол-автобуса уже понимает, что ночной пейзаж за окном автобуса подозрительно повторяется, и шушукается по этому поводу. Мы с Романом тоже. Я категоричнее других, ведь я местный, поэтому я однозначно заявляю Роману, что водитель заблудился. Мы с Романом первые, кто начал втихаря смеяться... вот мы снова на Ушаковской развязке. На этот раз водитель выбирает другую полосу движения, мы съезжаем с развязки по-другому, но через какое-то скорое время мы снова выруливаем на как будто мёдом намазанный Приморский проспект и мчимся по нему, пустынному, в сторону Дацана (на запад). Весь автобус уже хохочет, держась за животы от смеха. Водитель решается нарушить правила дорожного движения и развернуться на Приморском проспекте в неположенном месте. Это его решение добивает сидящих в автобусных креслах и чуть не выкидывает их из кресел в проход автобуса от смеха... И снова мы у телебашни. Я никогда не забуду эту автобусную прогулку по ночному Петербургу с тройной гонкой по Приморскому проспекту и троекратным проездом мимо телебашни. Так что я не жалею, что пропустил передачу по телевизору Эдварда Радзинского.

Теперь мне надо домой, в смысле: к тёте Соне в Купчино. То есть на другой берег Невы, левый. Мне повезло, что именно в это время Володарский мост, разводящийся за ночь дважды, был на какое-то время сведён, и я без лишней задержки-повезло так повезло-на быстро пойманном частнике за относительно невысокую цену (рублей 100-200) - опять повезло, что быстро договорился с водителем во второй из остановленных машин - доехал до тёти Сони, которая, уже не веря, что я приду ночевать к ней, закрылась в своей квартире на цепочку. А ведь мне самой тётей Соней и тётей Надиной с Настей было настрого приказано жить в тёти Сониной квартире так, как будто меня и нет там, то есть не мешать тёте Соне доживать свой век ни шумом, ни ещё каким-либо иным способом (заставлять нервничать). А тут такое дело - я ломлюсь к ней в дом посреди ночи, будя её. А может и не будя, так как она мне отвечает, открывая дверь, что уже волновалась за меня, что хуже для меня, и не дай Бог узнать родственникам-Павловым, что я заставил волноваться девяностолетнюю старушку, этого Божьего одуванчика, для которого продолжать жить-это уже тяжёлая работа. Но я же не мог знать-предполагать, что мне повезёт этой ночью кататься-смотреть на разводящиеся мосты, и что тётя Соня настолько боязливая, что закроется, не дождавшись меня, на цепочку! Вот я перебоялся, что вызову гнев старухи! С ней и так то было тяжело общаться. Хотя я и старался избегать с ней общения, находясь с ней в одной квартире. Но минимума общения то было не избежать. И ведь она по-своему переживала за меня. Хотя бы всё лето по случаю моего трудоустройства, ведь я звонил по газете из коридора её трёхкомнатной квартиры. Слава Богу, она отнеслась с пониманием к тому, что я ей рассказал про командированного немца!.. А позвонить ей вечером и сообщить, что я задерживаюсь до глубокой ночи, я не мог по причине отсутствия у меня мобильного телефона в2004 году, который я не приобретал даже в 2003 году, когда был с деньгами, так как звонить мне тогда было некому. Ни по работе, ни матери. О чём мне с ней говорить?
– так мы жили.

На следующий день, то есть воскресенье, утром я, естественно, долго спал. Давеча Роман попросил меня о любезности погулять с ним по городу в наш выходной воскресный день. Я рад был оказать ему такую любезность. Хотя бы из соображения языковой практики. Я заезжаю за ним в колледж в час дня. Я был бы не я, если бы не решил начать знакомить Романа с городом с моего любимого Петербурга Достоевского, до которого я запланировал идти пешком по Невскому от площади Восстания до канала Грибоедова. Согласись, читатель, ведь туристу в нашем городе необходимо оценить Невскую перспективу с этой точки - от площади Восстания, заодно и пройтись по этой главной-центральной улице Петербурга. Итак, мы едем на метро до площади Восстания, но по дороге в разговоре с Романом выясняется его большое желание осмотреть ещё одних сфинксов (ночью во время автобусной прогулки мы вылезали у египетских сфинксов перед Академией художеств), Шемякинских. Поэтому у меня на ходу меняется план. Мы доезжаем до площади Восстания, пешком идём к Неве. Романа поражают своим великолепием обычные доходные дома на Потёмкинской улице. Дойдя до сфинксов я фотографирую Романа вместе с ними. А напротив них, на другом берегу Невы, находятся "Кресты", тюрьма. И я с какой-то непонятной щемящей тоской и грустью гляжу на них. От сумы и тюрьмы не зарекайся, - повторяю я про себя, задумчиво глядя на тюремные окна, на расстоянии ширины реки кажущиеся всего лишь чёрными точками. Как же их много, этих точек! И за каждой из них, то есть в камерах, люди. Как много людей! Сидят. Ведь за каждой из точек сидит по несколько человек. И я не знаю ещё тогда, что через 2 года я сам окажусь в этой темнице, и буду сквозь решётку окна, сквозь точку, искать и не находить этих сфинксов на теперь уже другом берегу, таких измельчённых шириной Невы Шемякинских сфинксов... но не будем забегать вперёд.

Итак, от сфинксов мы направляемся к станции метро "Чернышевская". Я был рад поразить воображение Романа глубиной расположения и длиной подземного эскалатора этой станции. Проехав под землёй одну остановку, мы выходим наружу на "Маяковской", то есть снова на Невский. Тут Роман мне сообщает, что хотел бы купить шоколадную пасту типа "Алисы". Я включаю соображалку, и вот какой я сделал вывод чисто теоретически: этот товар мы вряд ли найдём на Невском, где мало продуктовых магазинов, а в тех, что есть, этой "замазке" не место. Я сообщаю свой вывод Роману, любителю завтракать с ней в Германии-намазывать её на булку, что он хотел бы проделывать за завтраком и в столовой колледжа. По случаю моего скепсиса насчёт обнаружения "Алисы" или "Нутеллы" на главной улице этого города-ну, прошла мода на эту шоколадную пасту у нас в стране!, хотя всего несколько лет назад её было завались, особенно в ларьках, типа на Сенной, но теперь на Сенной снесли те ларьки, да и в обычных продуктовых магазинах в последнее время я что-то не припомню этого товара, так что уж говорить о Невском?!
– Роман удивляется. Зашли в пару магазинов - пасты нет. Доходим до Елисеевского магазина. Хорошо, что есть повод в него зайти - поискать шоколадную пасту. Наш вход в магазин я предваряю словами о нём: о его стиле модерн, о скульптурах на нём, о роскоши его внутреннего убранства, типа: прошу обратить на это внимание. для меня не удивительно в отличие от Романа, что в таком красивом магазине шоколадной пасты в пластиковых стаканчиках нет.