В конце июля - начале августа я устроился подсобным рабочим-учеником на ремонт квартир. В квартире я работал вдвоём с мастером, моим ровесником. Работы было много, а он мне говорил: " Не торопись". Типа: заказчик не разбирается в ремонте, и поэтому он не в состоянии контролировать сроки выполнения ремонтных работ поэтапно, и начальник у мастера профан, не смыслящий в ремонте ничего мешок с деньгами, взявшийся явно не за своё дело; и форма оплаты труда мастера и моего не сдельная, а повремённая, так что по рабочим дням после обеда мы с мастером сразу к работе не приступали, а располагались на час-полтора поспать. Ну не мог же я начать работать самостоятельно, когда мастер хочет поспать, я же ему буду мешать производимым мною шумом, да и что я пока мог делать самостоятельно?! То есть моё желание поработать-подзаработать-научиться чему-то, что может мне пригодиться в дальнейшем, натолкнулось вдруг на неожиданное препятствие в виде саботирующего работу мастера, который меня успокаивал, чтобы я не боялся: ни заказчик, ни профан-начальник не заметят нашего простоя - послеобеденного сна. Но начальник оказался не совсем профан. Он, усомнившись, попросил показать мастера, что сделал он, а что я, и мастер указал на сделанную мной работу как на свою в дополнение к малому объёму проделанной им самим работы. По словам испугавшегося нагоняя мастера работал только он, а от меня толку было мало, почти ноль. Начальник поверил мастеру и прогнал меня, не заплатив ни рубля за десять дней работы. Мне было так обидно, что я упросил начальника, не совсем профана, выслушать меня, чего он не хотел делать. И я сдал своего мастера: что он спит, работает спустя рукава и считает своего шефа дураком, не смыслящим в ремонтных работах, то есть профаном. Мои слова были для начальника-непрофана откровением, они открыли ему глаза на подчинённого ему нерадивого мастера, за что я тут же получил "премию" - тысячу рублей. Так то лучше, но всё равно маловато и жалко потерянного времени и сил. А ещё жалко, что из-за таких вот моих извращённых производственных отношений падал мой авторитет в глазах Ольги, что я могу что-то делать своими руками и головой, вселяло в неё неуверенность во мне. А с Ольгой в отношениях у меня уже с середины лета как напряг. Однажды, выслушивая её истерические претензии ко мне, что я бездельник, когда я лежал на диване днём с правилами дорожного движения в период ожидания мной изготовления мне загранпаспорта, я понял, что с Ольгой я ошибся, что из неё не выйдет поддержки и опоры мне, боевой и учебной подруги, в великом деле, которое я вознамерился совершить - получить высшее образование в Германии, что Ольге для счастья нужно намного меньше и сейчас, потому что она слишком устала жить и работать как скотина, что дух её сломлен. Мне было очень горько осознавать, что я ошибся с вложением средств в проталкивание Ольги туда, куда я стремился сам - к своему счастью. Да, это только счастье по-моему, но не по-её, то есть не на её лад. И вот я понял это, выслушивая укоризну в бездеятельности-безделье, и тут же поймал себя на мысли, что я стал заложником ситуации, ведь плюнуть на Ольгу и уйти от неё мне было некуда, а решиться снимать комнату, ещё раз вкладывая деньги всё от той же проданной мной комнаты, я не мог - я и так много потратил на Ольгу (для меня много), и мне не хватит денег на отъезд. На отъезд в Германию в широком смысле, а не только на дорогу. В момент случившейся с Ольгой истерики и моего прозрения я ещё находился в напряжённом ожидании получения задерживаемого загранпаспорта и опасений, уже присутствующих, что осенью этого года я могу не уехать в Германию по причине задержки загранпаспорта, и меня охватило такое чувство досады. И за раскош'eль на Ольгу, и за моё самоуверенное обещание ей, что всё у нас с ней будет хорошо в будущем. Досада на то, что взять вот так просто и отказаться от своего обещания я не могу, ведь не я же, а Ольга разливает скепсис, и моё признание в совершённой мной ошибке в ставке на Ольгу ей в лицо будет моим поражением. И теперь я был не в состоянии отступать от своего плана - деваться мне было некуда. И тогда, не выдержав Ольгиных оскорбительных нападок, вследствие которых Ольга пала в моём сознании ниже допустимого предела моего понимания её как женщины, мне захотелось послать её куда-нибудь подальше. Но в положении, в котором я находился, матерно посылать Ольгу было для меня не только чревато (чревато немедленным указанием мне на дверь), но и глупо (глупо после несдержанных эмоций быть выгнанным на улицу - а куда же ещё?!). Да и примитивно выражаться матом - только самому падать в глазах Ольги. Ещё ниже падать в её глазах с искажённым тяжёлой работой зрением (воспринимала она всё не так!). Предыдущее Ольгино восприятие меня - это её ошибка, но если я оскверню свой рот матом в её доме - это уже будет моя. Да, Ольга, я тебя понимаю, и поэтому вслух произношу всего лишь это:

– .... .... ....... .......!

Моя Книга не учебник по изысканному ругательству, поэтому пусть Ольга Тревогина остаётся наедине с моими словами, обращёнными только к ней. Это мой вынужденный "подарок" ей. Найдите её, и пусть она сама похвастается, если захочет моим "подарком", моим перлом. И если она сообщит вам его, учтите, что это она меня вдохновила на него...

В августе я должен был сдавать экзамен в ГАИ. Поскольку новая прописка была у меня в Ленобласти под Лугой, то и катать экзамен я должен был в ней. Луга - это конечная станция при езде до неё на электричке, то есть ехать до неё надо долго и далеко. В Лужское ГАИ мне надо явиться к девяти часам утра. Чтобы успеть к этому времени, надо садиться в первую электричку, идущую рано утром до Луги. А отправляется она из Петербурга так рано, что добраться до неё утром на метро невозможно: метро ещё закрыто. Поэтому я упрашиваю маму (такая у меня мама, что надо упрашивать) позволить мне остаться с вечера у неё в Купчино на Бухарестской, чтобы ночью выйти от неё и пойти пешком через всё Купчино и Московский район на железнодорожную станцию "Ленинский проспект". В Купчино я иду дворами наискосок в темноте ночи на проспект Славы. Далее уже светло от уличного освещения проспекта Славы, улицы Типанова и Ленинского проспекта. Платить за билет на электричку до последней зоны я не намерен, считая это глупостью: дешевле отделаться сорокарублёвым штрафом в самой электричке без высадки контролёрами из неё. Так и получилось: 40 рублей контролёру в руки, и меня не высадили. Нахожу Лужское ГАИ, а там живая очередь из желающих сдать экзамен - покататься по Луге. По какой-то Луге. А ведь я думал, что мне повезёт кататься по Ржевке, где я знаю каждый перекрёсток! Я ведь не знал, что из-за какой-то прописки мне придётся кататься по какой-то Луге! Но не пришлось: я был в хвосте очереди и поэтому не оказался в числе счастливчиков - местных, кому занять очередь в ГАИ пораньше не составляло особого труда. Зря только съездил в Лугу, зря потратил день, отпрашиваясь с работы по ремонту квартир, зря шёл пешком по ночному Петербургу! Придётся повторить попытку. Мама с ещё б'oльшим неудовольствием разрешает остаться у неё на полночи. Опять ночной пешкодрал через Купчино и Московский район. И всё из-за областной прописки! Опять утренняя электричка с низко стелящемся туманам за окном и сорока рублями штрафа! Опять очередь в Лужском ГАИ. И опять неудача: опять я не влез в лимит допущенных покатать экзамен! Опять напрасное отпрашивание с работы! Придётся отпрашиваться ещё раз - третий. Чтобы сходить в петербургское управление ГАИ за разрешением кататься на экзамене по Ржевке в Петербурге. Тут меня и уволили с квартирного ремонта с выдачей тысячи. Катать экзамен по Ржевке мне пришлось уже в сентябре. На удивление, я его не сдал! Во-первых, то есть первой моей ошибкой был плохой старт. Педали в экзаменаторской машине нажимались непривычно для меня легко, и я глох, не заводясь несколько раз. Это из-за того, что мой автошкольный инструктор был хромоногий, и педали в его "девятке" ходили совершенно по-другому - наверное, были настроены на его непослушную правую ногу. Во-вторых,.. Что во-вторых, подробно объяснять не буду, лишь резюмирую: опять-таки брак в работе моего автошкольного инструктора. А ведь я ему доверял...

Моя неудача при сдаче катального экзамена в ГАИ для Ольги стала дополнительным поводом для нападок на меня, типа: зря я только потратил лето, и заставило её ещё больше усомниться в моей дееспособности, моей способности учиться и работать. Всё чаще слышу от Ольги, что мы с ней так не договаривались, что она будет терпеть меня в своей квартире до весны. Весны - когда мы уедем с ней в Германию учиться через фирму UCI.

Ещё раз мотаюсь в Лугу. На этот раз за ИНН. Неужели мне теперь всегда надо будет чуть что, так опять в эту далёкую Лугу?..

Устраиваюсь на работу с обучением на производство межкомнатных дверей. Там меня обманывают: с обучением и с зарплатой. За 7 двенадцатичасовых рабочих дней мне заплатили всего 700 рублей. Ольга этого уже не в состоянии была вынести, как меня все дурачат. Она приказала мне съехать с её квартиры. А совместная с ней учёба в Германии? Если поедем, то поедем. А до отъезда живи, Алёша, где и как хочешь, только не со мной. Это Ольгин ответ мне при указании на дверь. Она угрожала мне немедленным вызовом милиции, если я сейчас же не уберусь из её квартиры сам, и вызвала такси, чтобы я покинул её квартиру с вещами и не возвращался за ними в ближайшем будущем. Вещей было немного, в том числе одежды, главными же вещами была коробка с системой SONY ZS-35M, коробка с книгами по немецкому языку и коробка с коллекцией и каталогами игральных карт и Книгой "Армия Наполеона". Да, всего 3 коробки с этими вещами представляли для меня ценность. Компьютер с громоздким монитором пока остался стоять на Ольгиной псевдокухне как и письменный стол под него, секретер и тумбочка - мне было не до мебели. И куда я её повезу? И будет ли она мне ещё когда-нибудь нужна, эта мебель?.. Так уж совпало, что именно в тот день, когда Ольга прогоняла меня из своей квартиры, моя тётя Мила (сестра отца) уезжала из Петербурга куда-то то ли на отдых, то ли на лечение, и её однокомнатная квартира очень для меня кстати освобождалась на пару недель. Бывает же такое совпадение! Я перебираюсь в квартиру тёти Милы на Новочеркасский проспект.

О деньгах. Важное. В период моего сожительства с Ольгой я старался экономить. Старался. Деньги от продажи моей комнаты в банк на сохранение мной не клались, а были положены в мой секретер на Ольгиной псевдокухне и брались мной оттуда по мере надобности по одной-две стодолларовые бумажки. Покупка мной системы SONY и компьютера-исключения, когда брались б'oльшие суммы долларов. На отъезд в Германию мной был куплен скромный носильный комплект вещей: лёгенькая курточка, рубашка, ремень, сандалии. Также летом 2003 года я давал Ольге 3 тысячи рублей на отъезд её сына к бабушке на Вологодчину, 200 долларов моей матери на зубы (не мог не дать, ибо не имея возможности заработать, я осознавал свой долг заботиться о ней как могу), Диме Блюменталю - 300. Причём с Димой мы договорились, что он мне отдаст долг, только когда мы оба уже будем в Германии - не раньше. Приведённых расходов я не мог избежать по внутреннему своему убеждению, то есть не мог не дать. Этих денег. А отказал я тёте Надине, у которой в это время на Набережной производился ремонт. Типа: ремонт подождёт, а я не хочу рисковать возвратом денег вовремя, ни одной стодолларовой бумажкой, ведь ремонтам свойственно не укладываться в сметы расходов.

Мне казалось, что я экономлю, то есть бережно отношусь к тем долларам от продажи комнаты, что лежат в секретере, и считая себя бережливым, я в то же время боялся взять лишний раз да пересчитать их. Нет, лучше буду стараться себя ограничивать, а сколько получится сэкономить - столько получится, - так я решил, боясь залезть в секретер пересчитать деньги лишний раз. К чему огорчаться от убыли наличности, то есть доставлять себе неприятность собственными руками, лучше отмечать, какой же я хороший при каждом самоограничении трат, вызывая положительные эмоции при запрете самому себе раскошелиться. А тех трат, которым суждено быть, - не миновать. Такова была моя экономическая философия. Поэтому я крайне неприятно удивился в дни первых Ольгиных "пожеланий" моего съезда от неё, когда я всё-таки удосужился залезть пересчитать валюту в глубине секретера. Я прямо ахнул: на месте лежала всего одна бумажка - пятисот'eвровая банкнота! И всё! А где же остальные деньги от продажи комнаты? Неужто я их все потратил, вынимая по одной? При режиме крайней экономии! Не может быть! Это нереально! Но ведь и взять-то мои деньги было некому: не Ольга же или её сын - глупость какая-то. Значит, получается, что я всё-таки смог потратить столько денег, не заметив этого сам! Значит, это реально оказалось освоить мне столько денег! Включаю в головном мозге калькулятор и пытаюсь в голове просуммировать все свои денежные расходы включая походы в магазин и на рынок за продуктами. Грубая прикидка при устном счёте безрезультатна: не сходится. Произвожу расчёт на бумаге. Опять мои траты даже при грубом приближении не сходятся с суммой, полученной мной за мою комнату! Ведь нельзя столько денег проесть (Еда - это самая приблизительная статья моих расходов)! И пропить (Пил я крайне мало, даже пива!) куда делись деньги, или на что потрачены-осталось для меня загадкой. И остаётся до сих пор. Ольга также была удивлена-раздосадована таинственным исчезновением моих денег. И теперь она окончательно убедилась, что терпеть ей меня в своей тесной квартире до весны 2004 года - очередного заезда на учёбу в Германию не стоит, ведь она уже утратила веру в реальность предприятия мной отъезда на учёбу в Германию, даже самого отъезда туда, не говоря о собственно учёбе там. И из-за отсутствия у меня необходимых денег, и из-за демонстрации мной неспособности распоряжаться деньгами, то есть доказательства мной моей бесхозяйственности, недееспособности. В общем, Ольга утратила веру в меня, потому что я дурак, на которого нельзя положиться. И зачем ей в таком случае терпеть меня до весны 2004 года, а может, и не до весны, а дольше, ведь теперь уже ей кажется весьма вероятным, что мы с ней не уедем в Германию уже никогда. Так что теперь, читатель, тебе станет понятна женская мудрость Ольги, выразившаяся в указании мне на дверь. Ш-ш-шайсе!
– только и оставалось мне выругаться не вслух, а про себя. И на себя. Ни в чём не обвиняя Ольгу, ни в каком предательстве, а понимая её, простую русскую женщину со своими житейскими проблемами и неустроенностью.

Итак, мне повезло, что я не оказался на улице, а переехал к тёте Миле. Кроме указанных вещей я перевёз с собой последнюю пятисотевровую банкноту. Рублей в кармане у меня при переезде было порядка двух тысяч, из которых одну я отдал лохотронщикам, обещавшим мне оперативно подыскать варианты недорогой съёмной комнаты. Мне было не до осторожности, мне нужна была комната! Очень. Недорогая. И срочно. На этот лохотрон я только зря убил драгоценное время, время сидения в квартире тёти Милы без дела и денег (не разменивать же последние 500 евро!
– они мне теперь нужны на съём комнаты). А на работу я не стремился устраиваться, надеясь, что вот-вот найду комнату (через лохотронную фирму, о которой я ещё не знал, что она такая), и только тогда будет ясно, в каком районе мне искать неквалифицированную работу - не ездить же на таковую через весь город!

Пока я сидел без дела у тёти Милы, я пристрастился к прослушиванию новой петербургской FM-радиостанции "Радио "Классика", благо, моя система SONY ZS-35M хорошо передавала звук классических музыкальных инструментов, как низких, так и высоких. Да и настроение у меня было располагающее к прослушиванию классической музыки: она успокаивала при голодном сегодняшнем дне и полной неопределённости в завтрашнем. Мои маленькие разноцветные мини-диски стали быстро пополняться цифровыми записями классических произведений в качестве один к одному без искажений. После облома с комнатой через лохотронную фирму (тысяча тоже пропала безвозвратно) - шайсе!
– я позвонил Диме Блюменталю и рассказал ему об актуальности номер один для меня сейчас найти комнату для проживания в ней до отъезда весной следующего года на учёбу в Германию (теперь уже без денег при предъявлении в немецкое консульство поддельной банковской справки). К себе Дима, уже обзаведшийся женой Леной, пригласить не мог. Свою комнату он продал и жил в съёмной однокомнатной квартире с женой. Но он обнадёжил меня обещанием поговорить кое с кем из своих знакомых, собирающимся сдавать какое-то жильё. Это Димино обещание сковало меня на пару дней, а когда выяснилось, что этот вариант отпадает, то мне нужно было уже бегом искать себе комнату для съезда, так как возвращалась с отдыха-лечения тётя Мила, хозяйка квартиры, где я находился. Накануне её приезда домой я иду с агентом смотреть комнату в Купчине, спальном районе, недалеко от коечной станции метро "Купчино". За 100 евро в месяц. Осмотрев предлагаемую мне комнату и уже уходя с агентом из квартиры я слышу сзади тихий голос хозяйки: "Возвращайтесь!" Намёк понял: хозяйка квартиры предлагает договорится без агентства недвижимости. Я вернулся и смекнул выгоду: мне не надо будет платить агентству за посредничество сумму, равную месячному съёму этой комнаты, то есть 3.500 рублей, что очень меня прельстило при моём безденежье. Я договорился с хозяйкой переехать к ней жить завтра же, сразу оплатив два месяца своего проживания в её квартире. То есть я успел! Успел съехать от тёти Милы до её возвращения в город за день. Перевезти мои вещи в Купчино мне помогает на своей машине Сергей Петров, удивляющийся моей жизни, глядя со стороны. Переехав в Купчино я устраиваюсь работать в слесарку, благо кое-какой опыт работы слесарем у меня уже был. А находилась найденная мной работа у станции метро "Кировский завод" на территории этого завода, сдающего в аренду свои производственные помещения всяким мелким шарашкам. Не близко, но что поделаешь?! Постепенно хозяева квартиры, где я жил, узнали от меня о моих планах на будущее и о моём одиночестве (я ведь и Новый 2004 год встретил в этой купчинской квартире; меня хозяева даже приглашали за новогодний стол посидеть-попить вместе с ними). Вывод из сведений обо мне хозяева сделали следующий. Первое. Что меня можно "по дружбе" попросить за платить за проживание у них вперёд. Это они сделали. Всего я отдал им последние 500 евро. Второе. Что меня можно обокрасть. Это тоже у них получилось: украли мою систему SONY ZS-35М, мою дорогую игрушку! Из-за чего потерял сон, проспал на работу несколько раз подряд и был уволен. Потерять такую работу, где лояльное начальство входило в моё положение и выдавало внеплановый аванс!.. Шайсе!