– Почему не раньше?
– машинально спросил Гола, словно пребывая в некоем подобии транса.

– Потому что торопыги частенько получают стрелу меж лопаток.

– А позже, под утро?

– А под утро они сами придут нас резать. Здесь, в трактире. Если мы не будем ждать их в комнате, то они очень расстроятся и станут искать... Чего трясешься? Кто-то говорил, что народец здесь жидкий, а сам уже "раз в портки, раз мимо"?

– Кажется, я теперь понял...
– замогильным голосом промычал орк, таращась на нее остекленевшим взглядом.

– Что ты понял?

– Почему они тебя наняли.

Босмерка лишь цокнула языком, пряча хищную ухмылку.

Ближе к ночи заказчик и в самом деле явился. Как раз в тот момент, когда Мулга, снедаемая обострившейся подозрительность, по десятому разу осматривала посетителей. Она почти уверовала в то, что конечный адресат письма скрывался где-то среди завсегдатаев и до поры до времени не подавал вида. Но вот он, стоял перед ними, завернувшись в просторную черную робу, с толстым фолиантом под мышкой:

– Надеюсь, я не ошибся? Вы же Гола гро-Казор, знаменитый бард?

– Он, так сказать, самый, - замялся орк.

– А... ваша спутница?
– протянул тонкий голос из-под капюшона.

– Она... она...
– уже всерьез заикался Гола, с мольбой глядя на Мулгу.

– Она из тех, - босмерка ткнула средним пальцем себе в грудь, - Кто не любит посредников, когда дело касается оплаты, а еще тех, кто заставляет лишний раз ждать.

– Прошу прощения, но мой визит был оговорен на ночное время. По ряду причин.

Гола не заметил, а вот от Мулги не ускользнуло, как при этих словах из темноты капюшона сверкнули двумя рубинами крупные глаза. Более того её уловка, призванная дольше слушать речь таинственного нанимателя, дала свои плоды. Как тот ни старался, но в безупречном бретонском произношении шевельнулись корешки эшлендиса. Теперь даже не требовался притворный торг за прибавку награды. Однако у босмерки оставалось еще кое-что в запасе. Она незаметно насадила на большой палец правой руки кольцо, покрытое с внешней стороны черным лаком. Такое часто использовали конные лучники для натягивания тетивы. Отличало же его от остальных только одно - оно было изготовлено из чистого серебра.

Когда два кошелька ударились о доски стола, а письмо перекочевало через руки Голы и улеглось меж раскрытых страниц, фигура захлопнула фолиант, учтиво поклонилась и собралась уходить, но Мулга поднялась следом и протянула руку:

– Что ж, благодарствуем! Счастливого пути!

Незнакомец замялся, брезгливо осматривая длинные и сильные пальцы босмерки. Но, пойманный на крючок условностей, все же протянул руку навстречу, хотя и не снял перчатки. Рукопожатие оказалось не по-женски крепким. На доли секунды пальцы заказчика рванулись из ладони эльфийки, словно ужаленные, но он собрался и торопливо тряхнули её кисть пару раз, прежде чем высвободиться окончательно. Мулга сделала вид, что ничего не заметила. Гола тоже протянул свою лапищу, но фигура это проигнорировала и спешно скрылась за спинами посетителей.

– Час от часу не легче, - выдохнула босмерка, усаживаясь обратно на скамью.

– Что опять?
– Гола с неохотой оторвался от пересчета своей доли.

– Это был вампир. Похоже, с Вварденфеля.

– На кой клык он тут затесался?
– скептически поморщил нос орк, - Как ты вообще догадалась?

– Глаза разуй!
– нетерпеливо бросила Мулга, - Где ты видел монаха Аркея, который, повязывая робу простой веревкой, носит перчатки и сапоги из дорогой кожи? А еще сверкает красными глазищами да от серебра кривится, как от уксуса. И кровью от него разит. Насосался, видать, неподалеку. Голод унять. Вампир на диете ещё то зрелище, я тебе скажу.

– Будто прям якшалась с ними, - усмехнулся Гола.

– Было дело.

– Тебя послушать, ты с каждой мразью Тамриэля поручкаться успела.

– Почти. Но благодаря этому мы сможем сегодня уцелеть, - лицо Мулги снова приобрело хищное выражение, - Давай, поднимайся и ходу наверх!

– Зачем?

– Затем, что на Вварденфелле всего три клана вампиров, а в такие игры будет играть только один - это Берне. Вот с ними я как раз и работала. Вернее, против них.

Крепко ругаясь и расталкивая посетителей, Гола подхватил поклажу спутницы и устремился за босмеркой, которая ловко просачивалась между горожан, словно сухой песок сквозь пальцы.

– А как же обождать за полночь?
– напомнил орк, шагнув на первую ступеньку лестницы.

– Не успеем. Если он меня узнал, то нас прикончат еще за столом.

– Даэдра тебя раздери!
– рыкнул Гола, - С вами, наемниками, всегда такая жопа?!

– Частенько!

Она легко и быстро взбежала по ступеням. Орк же замешкался, но, едва набрав скорость, неожиданно врезался ей в спину. Мулга застыла, как вкопанная, едва ступив на лестничную площадку. В руке у нее уже блестел готовый к бою клинок, а свободной рукой она надвинула капюшон и опускала на лицо двемерский визор. По крайней мере Гола так полагал, не находя другой причины так долго держать ладонь у виска.