– Что - потом?

– Мне надо будет возвращаться.

– Так прям сразу и возвращаться? Хм... Быстро тут у вас дела делаются, - честно сказать, эта новость пришлась Вере не по душе. А почему именно - сказать не могла.

– Ну, я всё же типа как в служебной командировке. И ни в Киеве, ни в Днепре не поймут юмора, если я не вернусь вовремя к своим подопечным, - Антон при последних словах улыбнулся, и улыбка вышла немного виноватой. Будто он делал нечто малоприятное для Веры, пусть и необходимое.
– Там ребята, меня прикрывая, сами рискуют... Да ты в курсе, чем и как. И я просто не имею права их подставлять.

– Ясно, - Верка отсутствующе посмотрела в стенку.
– Есть такое слово - "надо". Как на войне, ей-богу.

– Почему "как"?
– Антон вдруг стал серьёзным, как тогда, на вокзале.

– А, ну да. Ладно, езжай, боец невидимого фронта. Позванивай, как вспомнишь.

Это была какая-то детская, неприкрытая обида. Да и вообще не была способна Вера на сдержанность, свойственную обычным взрослым людям. Антон, кстати, весьма сомневался, что другие заядлые игроманы в этом плане чем-то отличались в лучшую сторону. "Почти полная неспособность нормально реагировать на внешний мир, - подумал он.
– Да, несладко придется здешним психотехникам и тем, кому поручат с ней работать".

Полёт его мысли в самом начале был прерван появлением Одинова. Мужчины - старый и молодой - молча пожали друг другу руки. А Верка хмуро, исподлобья, посмотрела на незнакомого седого человека. Назвать его стариком у неё не повернулся бы язык. Она чувствовала в нём такую внутреннюю силу, которой позавидовали бы и молодые. Но... Она по прежнему не ждала ничего хорошего. Какие-то тайные организации, какие-то сверхлюди... Вера давно отвыкла от приятных сюрпризов судьбы.

– Познакомьтесь, Сергей Алексеич, это Вера, - Антон представил ему гостью.
– Вера, это Сергей Алексеевич Одинов, твой ангел-хранитель на всё обозримое будущее.

– Вы бы не торопились складывать полномочия и сворачивать крылья, - Одинов сейчас был совершенно не склонен шутить, и сразу дал это понять.
– С Украины идут не самые приятные для нас новости. Вы, конечно, провернули блестящую операцию, но засветились, как на рентгене... Мне звонили только что. Из Киева.

– Значит...

– Возвращаться нельзя.

– Но если я не вернусь, мои ребята в СБУ сами окажутся под ударом.

– С ними вопрос решим - они ведь не были прямо задействованы в операции. А на вас, дорогой Антон Владимирович, извините за уголовный жаргон, дело шьют. За нападение на какого-то тренера. С тяжелым исходом.

– Блин!
– обозлилась Вера.
– Ну, суки!

– Не ругайся, - ровным, ничего не выражающим голосом сказал Антон. Впрочем, такой тон у него означал примерно то же, что и ругательства Веры - гнев.
– Сергей Алексеич, я не могу вот так просто взять и оставить своих ребят на растерзание охотникам. У Веры, к тому же, родители в Днепропетровске, у меня - в Запорожье. Если охотники выйдут на кого-то из них...

– Извините, но прописку менять всё равно придётся. За наших с вами коллег и родных не беспокойтесь, их прикроют. Надо будет - вывезут... Это, кстати, и к вашим родным относится, Вера, - Одинов посмотрел на девушку взглядом, который у неё проассоциировался с тем самым рентгеном.
– Новые документы вам уже готовят. Живите, работайте, и ни о чём не беспокойтесь.

– Легче сказать, чем сделать, - Антон, видимо, подцепил этот ворчливый тон от Верки.

– Я тебя понимаю, - произнёс Одинов.
– Все мы люди, со своими сильными и слабыми местами. Но ты, как член Братства и сотрудник "Небесного Ока", должен знать, что мы всегда продумываем подобные вещи.

– Простите, Сергей Алексеич, - Антон подавил своё волнение.
– За друзей и родных боязно. Я ж лично ощутил, на что эти охотники способны!

– Ничего, прорвемся. А на каждую хитрую, хм... Ну, ты сам знаешь чего найдется. Операция прикрытия уже работает и всё будет в порядке. А вы идите-ка лучше отдохните с дороги. Оба. Завтра будет много работы.

И Антону, и Вере выделили по уютной комнатке - опять-таки в одном из этажей ниже первого. Причём намного ниже. Добираться пришлось лифтом. Зато все удобства были налицо, кроме окон... Новость, сообщённая Одиновым, "выбила из седла" обоих. Вера догадывалась о могуществе Братства, а Антон попросту знал, но отреагировали они оба как обычные ни в какие такие тайны не посвященные нормальные люди. Тут Антон снова порадовался за девушку: не всё человеческое стёрла из её души чёртова психопрограмма. Не всё. И в этом заключалась их надежда.

Ужинали они в комнате, болезненно напоминавшей Вере её гостиную. Шкаф с книгами и дисками, стол с компьютером, два кресла, круглый столик. Не было только дивана. Есть не хотелось обоим, но всё-таки по паре бутербродов уничтожили. А потом... Невозможно было не думать о дурацкой ситуации, в которую они попали. Наверняка Степаныч сейчас в больнице. И наверняка без сознания, иначе дикого обвинения не могло бы быть в принципе. Но даже очнись сейчас тренер, и дай показания, всё равно пути назад не было ни для Антона, ни для Веры.