– Мы с вами допустили ошибку, Рыцарь, - то, как Хельвиг это произнёс, индусу вовсе не понравилось.
– Надо было постепенно посвятить в часть наших планов этих русских, которые с нашей подачи и создали РЕОЛ. Мы же все время использовали их "в темную". И поначалу это было оправдано. Но потом наши враги смогли использовать это против нас.

Рамдирсингх по идее должен был что-то ответить, но ему нечего было сказать. И без того всё ясно. Он подошёл к окну, полюбовался на белые облака, похожие почему-то на взбитые перины. Радости от их созерцания не было никакой. Но ещё меньше ему хотелось сейчас смотреть на Хельвига. Тот ненавидел жаркий климат. Лысый, с красным лицом, всегда потный - если бы не его статус в Ордене, Рамдирсингх мог бы с чистой душой признаться, что этот человек вызывает у него отвращение. Допускать подобную мысль о члене Ордена запрещал Устав... и не только он. И всё же лишний раз наблюдать маленькие круглые глазки-буравчики, то и дело пронзавшие собеседника буквально насквозь, ему было неприятно.

– Поздно сожалеть о том, что уже свершилось, - сказал индиец, всё ещё глядя в окно.
– Нужно решать проблему. Этот Торрес...

– Надеюсь, вы собрали о нём исчерпывающие сведения?

– Разумеется. Из подозрительного – ровным счётом ничего. Но он не из тех, кто удовлетворяет нашим требованиям.

– Что вы предлагаете? Избавиться от него?

– Я продумывал и этот вариант.

– Не спешите, Рыцарь. Завтра на совещании присмотритесь к этому Торресу поближе. Может, к нему будет возможно найти и менее радикальный подход.

– Для всех прочих подходов он слишком богат.

– Каждый имеет свою цену. Не скупитесь, это признак дурного тона. Или постарайтесь вовлечь и его, как нового акционера, в какие-нибудь дела РЕОЛа, которые в случае глобальной проверки фирмы будут выглядеть если и не прямо противозаконными, то как минимум портящими реноме. Так будет еще надёжнее, - немец устало обмахивался газеткой. Раскисший от жары пожилой европеец - кого здесь удивишь таким зрелищем? Обманчивое впечатление. Герр Хельвиг был опасен во всех смыслах и в любом состоянии.
– Более радикальный метод следует использовать лишь в том случае, если не подействуют остальные. Мы не можем сейчас привлекать к себе внимание.

– Вы же знаете, я не оставляю следов.

– Знаю. Но сейчас добыча попалась слишком зубастая. Я тоже наводил справки о Торресе. Мы не первые, кому было бы желательно убрать его с дороги. И до сих пор никому не повезло.

– А что, если он связан с Братством...

– Разве вы не проверяли эту версию?

– Проверял, - индусу надоело разглядывать пейзаж, и он присел в кресло.
– Не могу ответить ни положительно, ни отрицательно. Оттого я и склоняюсь к решительным мерам. Рисковать планами Старших мы не имеем права.

Хельвиг бросил газету на стеклянный столик.

– Старшие не одобряют убийств без веской на то причины, - хмуро произнёс он, прямо называя вещи своими именами.
– Я не понимаю, Рыцарь, откуда эта кровожадность? Мне стало известно, что вы готовите акцию против господина Таманского. Я не хотел бы думать, что это проявление чувств, недостойных Рыцаря.

– Нет человека - нет проблемы, - напомнил Рамдирсингх.
– В последнее время, Рыцарь, как мне кажется, я один пытаюсь что-то сделать. Простите за критику, но с вашей стороны я слышал только слова: сделайте то, не делайте того. Может, стоило бы положиться на интуицию и опыт того, кто реально владеет ситуацией?

– Послушайте, Рыцарь, - Хельвиг смерил его взглядом, от которого замёрзла бы и пустыня Сахара.
– Что является первым непреложным правилом любого члена Ордена?

– Безопасность организации, - индус всё понял с полуслова, и помрачнел.

– Вот именно. Потому я требую вашего полного и безоговорочного подчинения. Я здесь не в картишки с вами пришёл перекинуться, а передать волю Старших. Надеюсь, вы достаточно благоразумны, чтобы не оспаривать их решение?

Рамдирсингх устало закрыл глаза и стиснул подлокотники лёгкого плетёного кресла так, что они едва слышно затрещали. Неудачи, преследовавшие его в последнее время - вот главная причина срыва. Хельвиг прав на сто процентов. Только почему-то совершенно не хотелось "не оспаривать". Хотелось решить возникшие и только намечающиеся проблемы одним махом. Никто не узнает. А если и узнают, руки коротки дотянуться. Зато крепче бояться будут.

И вообще, он вполне доказал, и Рыцарям, и Старшим, что он умеет заставлять людей считаться с его мнением. Почему же ему не доверяют?

– Повторяю: не принимайте решений, не посоветовавшись со мной, - сказал Хельвиг, и индус не просто понял, а буквально ощутил: лучше к этому совету-приказу прислушаться.
– Ограничьтесь пока методами, не связанными с явной уголовщиной. Если же вы сочтёте нужным пресечь дальнейшую деятельность мистера Торреса - ничего сами не предпринимайте. Старшие умеют разбираться с неугодными так, что не остаётся никаких следов. И вы сами окажетесь вне подозрения. И прошу не забывать - решения по этой теме принимаете не вы. И не я. А Старшие имеют полное право посвящать нас лишь в ту часть своих планов, которую считают необходимой и достаточной.

– Я был не прав. Слишком устал, - кивнул Рамдирсингх.
– Простите, Рыцарь.

Вечером того же дня самолёт уносил Рамдирсингха в Москву. Что ж, завтра многое должно проясниться. Торрес как новый акционер обязан присутствовать на совещании. А Рамдирсингх уж найдёт способ выяснить, на какой крючок его можно подцепить. Его люди пристально следили за каждым движением американца. Рамдирсингх и сам всегда находился под наблюдением СБ Ордена: он постоянно чувствовал потоки внимания. То мимолётные - людей - то холодные и пристальные - видеокамер. Потому-то он и не придал никакого значения вновь пробудившемуся чувству взгляда в спину. Это наверняка свои. Чужих бы давно отфиксировали, и дали сигнал тревоги. Безопасность Ордена в самом деле была непреложным правилом для всех его членов...