– А как там твоя касса на вокзале? – спросила девушка.

– Наконец-то в ней появились билеты.

В трубке раздался ее смех.

– Встретимся?

Именно этого он и ожидал. Только и исключительно этого вопроса. Лейтенант глянул в висящее на стене зеркало. "Гудериан, ты ничтожество по сравнению со мной"! Сладкая победа на женско-мужском фронте.

– Мне бы ужасно этого хотелось, но…

– Но? – прозвучал изумленный вопрос с другой стороны линии.

– Мне очень жаль, только на сегодня я уже договорен с фройляйн Ритой Менцель.

Ее смех был просто прелестен. Боже, как же прекрасно воевать, сидя в башне мчащегося танка, который несется прямиком на последний бункер обороны противника. А он ведь коварно приготовил орудие самого крупного калибра. Приготовил, зарядил, нацелил и сейчас лишь держал палец на спуске.

– И где мы встретимся? – игриво спросила Рита.

Точный выстрел.

– Я люблю тебя, - коротко бросил он и положил трубку.

Он должен был попасть в цель, ведь он был снайпером. Дитер представлял себе те сотни противоречивых чувств и мыслей с другой стороны, которые метали женщиной, все еще стоящей с телефонной трубкой в руке. Ее изумление, ее любопытство, все ее противоречивые, бабские инстинкты. Но у него сложилось впечатление, что в этом бою он был хорошим артиллеристом. Он всегда стрелял неожиданно и, как правило, прямо в цель.

Кабинет Титца был в самом конце коридора. Секретаршу, похоже, предупредили заранее, поскольку, увидав Шильке, она тут же схватилась на ноги.

– Прошу, - открыла она дверь.

Полковник был в превосходном настроении. Наверняка он уже похвалился командованию сегодняшней операцией и в ответ должен был услышать что-то весьма приятное. то, что в серьезной степени излечило его болящую после последних поражений душу.

– Проходи, проходи, - поднялся хозяин кабинета, увидав лейтенанта. – Вера, два кофе и два коньяка.

– Но ведь я практически не пью, герр полковник.

Титц стукнул себя по лбу.

– Где же моя голова? Мы, выпускники Сорбонны, никогда не понимали вас, выпускников Оксфорда. – Он выполнил жест извинения и обратился к секретарше: - Для меня коньяк, а для господина лейтенанта – виски, - скомандовал он. – Ну а кофе, надеюсь, пьют по обеим сторонам пролива?

– Если то что-то, разболтанное с молоком, что пьют англичане, можно назвать кофе – то, конечно же, да.

У Титца был замечательный день. Кто-то в командовании должен был подсласт ить настроение за сегодняшнее достижение. Быть может, в игру входили какие-то знаки отличия? Ну… что ни говори, а шифровальные книжки каждый день не находят. Акции шефа росли.

– Присаживайтесь, герр капитан.

Шильке на автомате отодвинул стул. И вдруг замер.

– Но ведь я только лейте…

– А я сказал: герр капитан, - перебил его полковник. – Правда, официальное уведомление о повышении чина вы получите только завтра. Бюрократия, бюрократия… А ведь раньше командующий мог наделять чинами своих людей прямо на поле боя. А сегодня: бумаги, бумаги, бумаги…

– Благодарю вас, герр полковник.

Тот не обратил внимания на неуставную форму. Секретарша внесла кофе и напитки, осторожно поставила все на письменном столе.

– Вот посмотрите, Хайгель… Закончил какую-то военную школу в Пруссии, и ему сказали, будто бы это высшее учебное заведение. В моей Сорбонне он был бы гардеробщиком, а в вашем Оксфорде – ну, не знаю – может, сортиры бы чистил?

Шильке не мог сдержать смех. Ведь сегодня и у него был замечательный день.

– Ну, за ваше повышение в чине. – Титц поднял рюмку. – Прозит!

– Прозит!

Они выпили, каждый по небольшому глотку, чтобы подчеркнуть свое превосходство над безмерно лакающими водку хамами. От внимания Шильке не ускользнуло, что полковник в свою чашку кофе насыпал целых четыре ложечки кофе. Кстати, кофе был очень даже хорош, не какой-то там военный эрзац.

– Вот знаете, это все сегодня… - Титц не знал, как оформить мысли в слова. – Очень хорошо, что так случилось. Потому что… В последнее время черные тучи накапливались над вашей головой.

– Тучи? Вы применили множественное число.

– Да. Собственно говоря, это даже смешно, но… И не знаю, что об этом думать. Вы Крупманна из гестапо знаете?

– Да.

– Так вот, заверяю, что он вам не приятель. Дело в том, что он заявил, что несколько дней назад сообщил вам об операции, цель которой заключалась в то, чтобы схватить польского агента с псевдонимом Холмс. А вы, из чистого злорадства, только для того, чтобы ему помешать, дали объявление, чтобы предупредить польскую сетку.

Полковник вынул из ящика письменного стола сложенную вдвое газету.

– Понятное дело, вначале я подумал, что это не мое дело, что просто гестапо не способно держать язык за зубами, а все свои промахи желает повесить на нас. Абвер – слишком высокие пороги на ваши гестаповские ноги, - поднял голос полковник. – Но он так вопит, что во все это чуть ли не вмешалось РСХА.

– Можно мне глянуть?
– протянул руку Шильке.

– Конечно, - Титц подал ему газету.

Тот быстро нашел соответствующее объявление. "Профессор Мориарти снова атакует!".