– Я умею читать...

– Полный гуд, значит точно быть тебе кастомайзером! Тупить не будешь, получишь шанс перейти Малую переправу, то есть стать байкером, и из рабов перейти в шустрилы.

Юл недовольно цыкнул. За последние двое суток как его только не обзывали: чуваком, кеглем, нажопником, теперь вот еще он, оказывается, станет рабом, а потом каким-то шустрилой. Парень отвернулся от кочевника, посмотрел на поляну. Там разыгрывалось действо: на два высоких столба с пазами положили перекладину, на нее набросили веревку с крюком, на который был нанизан кусок жареного мяса. Кочевники, главным образом мужчины в кожаных доспехах, проезжали на конях между столбами, а девушки и женщины, сидящие сзади, приподнимались и старались схватить мясо зубами. Когда это у кого-то получалось, зрители восторженно ревели. По мере неудач количество участников уменьшалось, пока, в конце концов, не осталась одна-единственная пара.

На середину поляны выехал уже порядком подвыпивший Ури.

– Победителями у нас стали Дукат Великолепный из клана Вилсов и его прекрасная нажопница! А в качестве бонуса они получают девственную чиксу. Пусть служит вам и вашему клану душой и телом!

Под одобрительный гул Дукат - юный шатен с едва пробивающейся растительностью на лице - подъехал к клеткам, спешился. Его подруга осталась в седле.

– Выбирай приз, - прохрипел Вир, заткнув бутылку за пояс, - заслужил.

Глаза юноши загорелись. Медленно он пошел вдоль живого товара. Голые девушки ежились под его пристальным взором, в котором было больше мальчишеской радости из-за победы, нежели взрослой похоти.

– А давай возьмем вот того красавчика, - наигранно томно произнесла подруга Дуката.

Она выглядела старше своего партнера, глаза у нее были зеленые и совершенно бесстыжие, волосы - с рыжинкой, а на щеке багровел рубец. Юлу наездница не понравилась.

– Извини, крошка, - сказал Вир, - но это особый приз. Его выбирать нельзя.

– Жаль, - произнесла девушка, впрочем, без всякого сожаления, и послала пленнику воздушный поцелуй.

Юл взглянул на густо покрасневшего Дуката и понял, что на самом деле всадница проявила к нему интерес лишь для того, чтобы подразнить своего парня. Это было обидно. Разозлившись, младший правнук последнего предка не нашел ничего более умного, как показать наглой стерве язык. Та в ответ рассмеялась, тряхнув густой копной. Наконец, Дукат выбрал пленницу - худую, слегка горбившуюся девушку с маленькой грудью. Седовласый Вир открыл клетку, накинул на плечи несчастной рабыни длинную шерстяную накидку, и широко улыбающийся юный кочевник увел живой приз.

Соревнования продолжились. Байкеры на скаку хватали деревянные чурки, стоящие на столбах, стреляли из арбалетов, устраивали гонки на четыреста два шага, почему именно на столько, Юл так и не понял. Победитель получал очередную обнаженную девушку с плащом из овечьей шерсти в придачу. Поздним вечером, когда последние лучи солнца почти скрылись за горизонтом, в клетках оставались только Юл и самая младшая из пленниц. Девочка сидела, поджав коленки и обхватив их руками. Ее трясло. Парень представил, что на месте молоденькой невольницы могла бы быть односельчанка из Забытой деревни и ему стало не по себе. Нет, он не останется рабом, или шустрилой, или кем-либо еще. Он обязательно сбежит. Нужно только время и терпение.

Между тем поляна преобразилась. Зрители обматывали темным сеном палки с гвоздями, затем резким движением высекали ими искры из камней - получались факелы. Вир Златорукий, заметив удивление Юла, сказал, что это высушенная бёрн-трава. Горела она медленно, но долго. И вроде как до Великой погибели такого растения не было, а появилось оно и заполонило берега реки Пагубь лет пятьдесят назад.

Запряженные в телеги быки привезли на поляну хворост, который молодые кочевники или, может, рабы шустро раскидали небольшими кучами по периметру. Несколько десятков парней носили деревянные ведра с водой, выливали их в центр поляны до тех пор, пока там не получилось грязевое болото.

Юл забыл о несчастной пленной девочке и с жадным любопытством следил за приготовлениями. В голове приятно шумело, огоньки факелов, покрывшие холмы, успокаивали и в то же время обещали нечто удивительное, необычное, такое, что парень никогда в жизни не видел.

Часть хвороста подожгли. Юл увидел в свете пылающих костров тень Ури Громоподобного на коне. В правой руке он держал секиру.

– Теперь, - проорал он, взмахнув оружием, - когда огненный небесный байк укатил на запад, и на степные дороги опустилась ночь, я объявляю о любимом всеми соревновании. О топлесфайте!

Толпа восторженно взревела, и огни лавиной покатились с холмов - кочевники вскакивали с каменных лавок, бегом спускались к центру поляны. Кое-кто из байкеров спотыкался, с отборной бранью кувырком летел по склону. Один даже с треском и руганью врезался в пустую клетку, стоящую рядом с Юлом, отчего чуть не повалил ее.

Вскоре в центре поляны образовался живой галдящий круг.

– Кто из прекрасных чувих готов показать себя во всей красе?!
– раздался голос Ури из темноты.

Парень заметил тени первых двух претенденток, стягивающих с себя верхнюю одежду. Обнажившись до пояса, под молодецкий посвист и одобрительные выкрики они вошли в круг. Юл догадался, что девушки будут бороться, но увидеть это с того места, где стояла клетка, он не сможет, слишком плотно кочевники стояли друг к другу.

Тем не менее, парень сгорал от любопытства и потому, вцепившись в прутья, вытянув до боли в мышцах шею и упершись головой в потолок клетки, пытался хоть что-то разглядеть. Но кроме факелов и байкерских кулаков, постоянно взмывающих вверх, Юл так ничего и не высмотрел.