— Владимир Кириллович, мне очень жаль. Я не смогу дождаться вашего возвращения. Мне завтра… — она соображала, что бы такое придумать. Но, не придумав ничего лучшего, решительно закончила фразу: — Мне завтра с утра на работу. — Не нужны ей слова утешения, не хочется ей и про Фиму рассказывать. Начнутся расспросы, то да се… — Володь, прости, что ничего у нас не получилось с твоим замыслом. — Она имела в виду жену Соловьева, и он это понял. Видимо, понял это и Марк, потому что он улыбнулся ей и чуть нажал на педаль газа. Они поехали быстрее, из окна потянуло холодом. Леночка плотнее укуталась в шубку и попрощалась с Соловьевым.

— До встречи, — сказал он, и связь прервалась.

Объявилась Наталья. Не столько сама она, как всего лишь весть о ней, но и это тоже было не плохо.

Леночка позвонила ей на работу. Страшная мысль о том, что ее тоже уже нет в живых, настолько выбила Леночку из колеи, что она долго не могла правильно набрать нужный номер телефона. То попадала не на ту кнопку, то дважды нажимала на одну и ту же, то и вовсе стала набирать не тот номер. Наконец после третьей или четвертой попытки удалось это сделать.

— Ее нету.

— И не было? — пролепетала Леночка упавшим голосом. На сей раз она разговаривала с мужчиной. «Слесарь какой-нибудь», — подумала Леночка. Да знает ли вообще Натащу Дудко?

— Как не знать, знаю… — Он замолчал и через какое-то мгновение многозначительно хмыкнул. — И не было. Как уехала, так с тех пор на работе не было. Вчера, правда, мать звонила, сказала, что Наташечка болеет и на работу до понедельника вряд ли выйдет.

— Она что, в Днепропетровске? — Леночка перевела дыхание. — Интересно, это мать звонила?

— Да мать, мать, — заверил мужчина. — Я ее мать знаю, видел пару раз. Я ведь у Натальи мастер, и пока она была несовершеннолетней, хаживал к ней на дом, проверял, как она. Она же не жила в общежитии, снимала комнатку у старушки. Вот я и проверял, как там. На мне же ответственность была. А вы кто ей? — вдруг подозрительно спросил он, понизив голос. — Что вас так интересует?

— Я? — Леночка растерялась. — Я работаю в журнале, и Наталья принесла к нам в редакцию стихи. Вот звоню, чтобы обсудить кое-что…

— Стихи? Надо же! Я об этом и не слыхивал. Чтобы Наталья и стихи… — Он снова хмыкнул. — Нет, не в Днепропетровске она. Дома. Ведь я же, что ни говори, мастер. Все должен знать, — важно закончил он. И боясь, что мастер сейчас повесит трубку, Леночка торопливо спросила, есть ли у Натальи домашний телефон.

— Не могу дать. Не имею права. А что же она вам сама его не дала? Не хотела, значит?

— Ну что ж, не можете, так не можете… Я бы сказала, что это глупо, если бы имела дело не с таким важным лицом, как вы, а так… Ладно, придется не печатать. Если сейчас с ней не переговорить, то до конца квартала уже места в журнале не будет. А там праздники, потом Новый год… Ладно, — Леночка наигранно вздохнула: — Наверное, для нее неважно, как скоро ее стихи увидят свет.

— Хорошие хоть стихи-то? — Ага, зацепила! Леночка внутренне возликовала. Кому же не приятно показать раскрытый журнал, рассказывая, вот, мол, эту поэтессу я сам своими руками в люди вывел.

— Прекрасные! Самородок просто! Ну ладно, простите, у меня мало времени, позвоню как-нибудь на недельке.

— Алло, девушка, то бишь как вас…

— Елена Сергеевна, — важно произнесла Леночка, стараясь все же сохранять в голосе как можно больше почтительной любезности.

— Запишите, Елена Сергеевна, только там хозяйка глухая. Если она трубку поднимет, с ней говорить бесполезно.

— Не страшно, я это учту, — Леночка торопливо нащупала под разложенными на столе бумагами карандаш, — записываю.

Звонок к Наталье домой оказался менее удачным, но мама, хоть и была чем-то ужасно расстроена, все же подтвердила: Наталья действительно дома, действительно болеет и подойти к телефону не может.

— Хорошо, я не буду настаивать, хотя мне очень бы хотелось поговорить с ней. Вы ей, пожалуйста, передайте, что ее разыскивала Елена. Если она не вспомнит меня, скажите, что мы с ней встречались у «Макдональдса». Будьте любезны. Я позвоню завтра. Около десяти утра, не рано?

— Не рано, — подтвердила мама. Конечно же, это была мама. У кого еще мог бы быть такой приятный, такой милосердный и такой озабоченный голос.

Ну вот, в конце концов все становится на свои места. Леночка задумчиво смотрела на поверхность стола. У нее уже есть несколько выходов на Фиму, она знает телефон Натальи, Соловьев обещал позвонить по своим каналам и узнать адрес владельца джипа. Если не считать того, что Андрей за все это время так и не дал о себе знать, хотя Леночка, навестив Евгению Алексеевну, услышала от дежурной медсестры, что сюда-то он звонит чуть не по три раза в день, то все действительно становится на свои места…