Повеяло прохладой. Солнце уже висело низко, круглое, ярко-красное — на ветер.

Внизу гулко стучал дизель. Люки в машинное отделение были открыты. Оттуда тянуло знакомым запахом — соляркой, машинным маслом. Алексей вспомнил своих ребят-водителей, гараж, завод…

Солнце уже садилось в воду.

Алексей проголодался — привык ужинать в доме отдыха в одно и то же время. Пошел в ресторан и сразу увидел — она! Лариса!

Рядом с ней тот самый чернявый, похожий на грузина. Сидят за столиком вдвоем — это уже не случайность.

— У вас свободно? — спросил Алексей.

Грузин лениво посмотрел на Путивцева, не спешил с ответом, наконец процедил:

— Садысь…

У Ларисы удивленные глаза. Она не ждала этой встречи.

— Здравствуй, Лариса.

— Здравствуй, Леша.

Алексей сел.

— Гиго, — сказала Лариса, — это мой добрый знакомый, земляк. Знакомься.

Гиго протянул руку:

— Из Тифлиса я, слышал?

— Слышал.

Разговор как-то не вязался. У Гиго нервно подергивался кончик уса.

— Лара, я сейчас приду, — сказал он, поднимаясь из-за стола.

— Ты откуда выдрала этого чмыря? — спросил Алексей, когда они остались вдвоем.

— А чем он тебе не нравится? Посмотри, какой красавчик. Глаза большие и преданные, как у коровы, а усы…

— Давно ты с ним познакомилась?

— Четыре дня назад. Деньги кончились — и познакомилась. Он мне билет на пароход купил и увязался за мной.

— Как у тебя все просто: деньги кончились, познакомилась… Почему Ананьину не дала телеграмму?

— Не захотела.

— Но ты сказала ему, что ты замужем?

— Да.

— А он?

— Сказал, что любит до гроба. Может, я замуж за него выйду.

— При живом-то муже.

— Можно развестись, это сейчас просто.

— Но ты ж его не любишь!

— А ты откуда знаешь?

— Да уж вижу…

— Много ты видишь!

— Ну а сейчас ты у него на каких правах, на птичьих?

Лариса улыбнулась, но ее зеленые глаза плеснули злостью.

— Он меня любит!

— Вот что. Кончай это дело, Лариса. Пусть он уматывает в первом же порту, а деньги за билет я ему отдам.

— Ха! — изумилась Лариса. — Ты мне что, указ? Кто ты мне: брат, сват, любовник?

— Ну не брат и не сват… А так, будем говорить, добрый знакомый, ну и вообще…

— Что — вообще?

— На кой черт он тебе сдался? — уходя от прямого ответа, сказал Путивцев. — Ты хоть знаешь, кто он такой? Может, он жулик?

Лариса пожала плечами:

— Может, и жулик. Денег у него много. Вытащил на днях пачку, а в ней — одни червонцы.

— Ну конечно, жулик, — уцепился Алексей.

— Я думала, он не поедет за мной, — призналась Лариса. — Ведь все мужчины скоры на обещания, когда им нравится женщина.

— Ну вот что. Я скажу ему, чтоб он отчаливал, — твердо заявил Алексей.

— Так он тебя и послушает. Он прилипчивый.

— Я его отлеплю.

— Ты смотри, чтоб он тебя не зарезал…

— Меня?! Ну, это мы еще посмотрим, кто кого.

Лариса ласково глянула на него и сказала:

— А ты храбрый.

Вошел Гиго, разговор оборвался. Но Гиго не сел за стол.

— Маладой человек, вийдим, пагаварить надо…

— Гиго, что ты? — забеспокоилась Лариса.

— Действительно, поговорить надо. Сиди, Лариса. Я скоро, — сказал Алексей.

Гиго и Алексей вышли на палубу.

— Слющай, — сказал Гиго, — оставь эту женщину. Она — моя!

— Это что, у нее на лбу написано? — зло спросил Алексей.

— Слющай, оставь, не то зарежу!

— Я тебе так зарежу, что сейчас за бортом очутишься. Понял?

— Не понял…

— Ты Касперовку знаешь?

— Касперов? Не знаю.

— Черный мост знаешь?

— Какой черный мост? — изумился грузин.

— Ростовских жуликов знаешь? — приблизив свой нос к носу грузина и зло сузив глаза, спросил Алексей.

— Ростовских жуликов знаю, — признался грузин.

— Ну, ты теперь понял?

Гиго сразу как-то обмяк.

— Теперь понял, — еле слышно ответил он.

Когда пароход пришвартовался в Туапсе, Лариса на трапе увидела грузина с чемоданчиком. Он помахал ей на прощание соломенной шляпой и скрылся в толпе.

Удивленная Лариса обернулась к Алексею.

— Что ты ему сказал?

— А у меня слово есть такое, — загадочно проговорил Алексей.

— А ты ловкий, — почти восхищаясь им, сказала Лариса и нежно провела ладошкой по его щеке.