С другой стороны, драгоценными и тайными личными мечтами довольно легко управлять. Вполне понятно, что разумная регуляция спонтанной активности общества возможна только тогда, когда социальные доминанты осознают происходящее и сами не являются объектами эволюции. К сожалению, на это можно надеяться только в совершенно несбыточных мечтах. Биологичность существующего искусственного отбора гарантирует попадание в систему власти только правоверных эволюционистов. Они могут искренне класть свою жизнь на алтарь процветания страны, служить или молиться любым богам, честно заботиться о населении и желать всем только самого лучшего. Однако ничто из этого патриотического набора никак не поможет, если упорно следовать интуитивным, а значит — эволюционным алгоритмам принятия решений. Внутренние проблемы населения и внешние неразрешимые конфликты будут множиться, как грибы после дождя. Проблема спрятана не в личности очередного вождя, диктатора, царя или президента, а в его неосознанном участии в архаичном биологическом процессе церебрального сортинга. Неосознаваемый смысл существования государства, этноса, поклонников одного культа или шайки разбойников состоит в физическом увеличении скорости и избирательности искусственного отбора.

Коварная эволюция примерно так же скрытно использует наши мечты о лучшем будущем, хороших друзьях, прелестных невестах и мужественных женихах, больших квартирах и красивых домах, дальних странах, богатой старости, вкусной пище и прочих удовольствиях. Вполне естественно, что умение гоминидного мозга мечтать о будущем стало использоваться для более масштабных эволюционных процессов. Наша способность создавать иллюзии на основе уже имеющихся социальных инстинктов превратилась в фактор внутривидовой конкуренции.

Межличностные сражения за исполнение мечтаний повышают избирательность искусственного отбора, а иллюзии больших сообществ ведут к войнам и масштабному самоистреблению. Для этих целей используются семейные, групповые, языковые, культурные, этнические, религиозные и социальные противоречия. Вынудив любого человека помечтать на определённую тему, можно легко обмануть его мозг, поскольку праздные иллюзии воспринимаются нами как желанная среда и возможная жизненная цель. Чем безграмотнее и некритичнее обладатель мозга, тем проще создать в его пустоватой голове иллюзии, которые отправят его одинаково страстно спасать китов, учить детей или истреблять неверных.

Цели наиболее просвещённой части населения планеты и естественной эволюции немного не совпадают, что требует пояснения. Если вменяемые люди стремятся организовать репродуктивное заполнение планеты более или менее бесконфликтным способом, то для эволюции это абсолютно неприемлемый путь. Гуманистическая экспансия идёт слишком медленно, отбор стабилизируется, а структурные изменения угасают. Эти затруднения преодолеваются разумным человечеством при помощи организации нескольких уровней искусственного отбора.

В самом простом случае это отбор на индивидуальном уровне, который был описан ранее (Савельев, 2015б, 2016). Персональный отбор эффективен только при большой длительности процесса, но бессмыслен в краткосрочной перспективе. Эволюционные изменения ускоряются при быстрой смене носителей устаревших социальных инстинктов во время войн, великих переселений и других организованных катаклизмов. Только при масштабных переменах структуры сообществ у отдельных особей появляется возможность получить желаемые, но недоступные в стабильные времена преимущества.

Вполне понятно, что для любых организмов на этой планете имеет значение только сохранение и приумножение числа собственных потомков. Инстинктивное желание любой мышки покрыть всю планету норами любимых потомков столь же бескомпромиссно, как и мечта каждого глиста заселить все кишечники своими генокопиями. Отсутствие речи, самосознания, духовности и даже нервной системы не влияет на целеустремлённость живых существ. Ничего не зная об эволюционных процессах, они просто живут и умирают по биологическим законам, не задумываясь о природе сиюминутных желаний. Люди не являются исключением из общего правила, но имеют возможность понять скрытые от глаз причины убогости своего поведения и осознать механизмы процесса, организованного их собственным мозгом.

Чтобы успешно осуществлять бесконечную видовую экспансию, нужны неисчерпаемые ресурсы. В тех случаях, когда ограничений на пищу или пространство нет, происходит бурное увеличение многообразия видов с похожим архетипом конструкции тела и мозга. Многочисленные примеры таких событий хорошо известны в эволюционной истории кишечнополостных, насекомых, костистых рыб и динозавров. Бурному развитию какой-либо группы животных обычно предшествовало структурное изменение архетипа организма, которое создаёт биологические преимущества в освоении доступных ресурсов. Такими достижениями были появление наружного или внутреннего скелета, замкнутой кровеносной системы, возникновение теплокровности, передвижение на четырёх или двух конечностях, активный полёт и живорождение. Каждый раз значительный эволюционный успех одной группы животных становился следствием удачных морфофункциональных изменений организма.

Таким образом, наиболее перспективным способом добиться биологических преимуществ над другими видами можно адаптивными изменениями в строении всего тела или отдельных органов. Пока речь идёт о вёртком хвосте, длинных зубах или ловких лапках, пояснять ничего не нужно. На хвосте удобно висеть, лапками — хватать, а зубками — кусать. Преимущества обладателей таких соматических сокровищ очевидны, а представление о причинах их появления сводится к примитивному, но понятному отбору. Скорость появления ценных структурных приобретений зависит от масштабов индивидуальной изменчивости, сложности органа и его адаптивной значимости для выживания вида. Вполне естественно, что новые, ранее невиданные структурные особенности организмов появляются редко, а на их морфофункциональное становление тратятся миллионы лет и тысячи поколений неудачников и переходных форм. Любое ускорение этого процесса очень ценно и даёт быстро изменяющемуся виду неоценимые конкурентные преимущества.