– Но ведь мы оба испытываем взаимные чувства..

Мы смотрим друг на друга и улыбаемся как два идиота, которые друг другу наконец-то в чём-то признались.

– Знаешь, в таком случае полагается поцелуй.. – говорит Ларри.

– Ещё чего!

– Ну как во всех драмах: он целует её, она целует его и они счастливы, пока кто-нибудь первым из них не умрёт...

– А, ну, конечно.. раз такое дело, то да..

Я приближаюсь к Ларри и целую его в щёку.

– И это всё?

– А что ты хотел?

– Ну как в фильме..

– По-моему тебе пора прекратить смотреть телевизор.

Ларри приближается всё ближе и ближе ко мне, а затем, положив свою большую и тёплую ладонь мне на щёку целует меня в губы. Между нами вновь самый сладкий поцелуй, но на этот раз не как между двумя еле знакомыми людьми, а как между двумя любящими людьми. Мы продолжаем целоваться, пока к нам в окно не стучится полицейский.

– Добрый день, шериф Поуль. У вас что-то случилось, сэр?

– Нет, всё в порядке.

– У вас не включены аварийные огни, вы создаёте аварийную ситуацию на дороге.

– Извините, шериф Поуль, такого впредь не повториться.

– Приятного вечера!

Шериф садится в свою патрульную машину и уезжает.

– Когда он успел подъехать?

– Ну, мы просто были так сильно увлечены друг другом, что не заметили их огней.

– Точно.. и на чём же мы там остановились?

– На том, что ты отвозишь меня домой. Мама, наверное, изволновалась вся..

Ларри вздыхает и заводит мотор.

– Поехали, я же ведь совсем и забыл, что детям в твоём возрасте давно пора спать.

– Будешь острить, я тебе врежу.

– Вас понял, мадам.

Ларри заводит машину и выезжает на дорогу. Мы едем домой.

День 29.

– Моя голова... – это была первая мысль, с которой я сегодня проснулась.

Открываю глаза и нетрезвым взглядом оцениваю весь беспорядок в комнате. Видимо, после вчерашней ночи его стало ещё больше. Медленно приподнимаю своё тело, чтобы посмотреть на время и мысленно начинаю себя ненавидеть за то, что проснулась в такую рань, затем встаю и с пульсирующей болью в голове направляюсь в ванную комнату.

Смотрю в зеркало: на голове, мягко говоря, что-то среднее между пучком и косичкой, под глазами остались тёмные круги от туши, а лицо и губы в целом слегка припухли. Никогда бы не подумала, что после очередной вечеринки я буду выглядеть так паршиво.

Чищу зубы, а затем промываю лицо ледяной водой. Направляюсь на кухню и, открыв холодильник, мой взгляд пронзает холодный фруктовый сок. Беру целый пакет и, открыв его, не налив даже в стакан, начинаю пить не останавливаясь.

– И тебе доброе утро,– говорит мама.

– Прости.. – говорю я, оторвавшись на секунду от сока, – доброе утро.

– Во сколько ты вчера пришла? Я даже не слышала..

Придумываю гениальную ложь, чтобы это звучало правдоподобнее и самое главное, чтобы это не противоречило показаниям Джона.

– Где-то в двенадцать..

Мама оборачивается.

– Удивительно, Джон сказал тоже самое... Значит действительно не врёте, – мама отворачивается и продолжает дальше жарить тостеры. На кухню заходит Джон.

– У меня есть ровно пятнадцать минут, чтобы вы точно решили подвозить вас сегодня куда-нибудь или нет,– он поправляет галстук и застёгивает манжеты на рубашке.

– Меня, если можно, – говорю я.

– Тогда у тебя есть десять минут. Пять я потрачу на чашечку чая, если ты не против.

– Конечно, сэр, – говорю я и отправляюсь наверх, чтобы переодеться.

Открываю шкаф, и оттуда прямо на меня падают джинсы. Похоже, это был знак свыше. Надеваю их и тёмно-синий джемпер с кедами. Складываю в портфель учебники и, завязав волосы в хвост, выдвигаюсь на первый этаж.

– Я уже готова.

– Отлично, – говорит Джон дожёвывая хрустящий тост.

– Реджина, ты уже уходишь? Ты же даже не поела..

<