– Да, ладно?! – я чуть не обомлела от услышанного. – Почему ты не похвасталась мне раньше?

– Я просто хотела поделиться этим со всеми вами! Только вы об этом никому ни слова!

– Конечно.

– В честь этого, ну, моей изрисованной части тела, я бы хотела пригласить всех вас с ресторан!

– В ресторан из-за какого-то тату? Ты точно с ума сошла..

– Не из-за какого-то, а очень значимого для меня, очень, между прочим, дорогостоящего и очень болящего тату.

– Просто скажи одно: ты с нами?

– Конечно, куда я без вас.

Мы улыбаемся друг другу.

– Вот и славно! Значит, сегодня в семь на набережной! Без опозданий!

Алекс кинула на нас презрительный взгляд и направилась к выходу.

– Не хотел спрашивать при Алекс за Мэдисона. Как он там? Говорят, что ему уже лучше.

– Я ничего не знаю, Ларри. Но картина когда мы развернули его, а у него в вене торчал шприц навсегда останется у меня в памяти..

– Чёртов наркоман! Говорил же ему, чтобы он завязывал!

– Не волнуйся, с ним всё будет хорошо. Мы вовремя позвонили в скорую и врачи уже оказали ему первую помощь. Вот увидишь, он придёт в школу с новыми силами..

– Я хочу на это надеяться.

Мы встаём изо стола и относим подносы с тарелками, затем направляемся в коридор и там поднимаемся на второй этаж.

– Что у тебя сейчас?

– Литература.

– У меня история.. увидимся вечером.

– Да, увидимся вечером.

Мы улыбаемся друг другу и расходимся по кабинетам. Следом за мной идёт Макс, и я прямо-таки чувствую его злобный взгляд на своей спине. Ускоряю шаг, и как можно быстрее дохожу до кабинета. Бегу до нашей с Алекс общей парты и сажусь с ней.

– Ты так вбежала в кабинет, что-то случилось?

– Да. Я должна рассказать тебе кое-что про Макса..

В класс входит мистер Франк. Он явно чем-то встревожен. Это можно понять по двум причинам: он выглядит растрёпанным и от его когда-то опрятного внешнего вида, осталось лишь название, и вторая причина, это его дикое желание пить. Видимо он много говорил и где-то даже доказывал свою точку зрения, поэтому у него пересохло в горле.

Замечаю Макса. Он смотрит на меня, а затем решает сесть сзади нас.

– Итак, ребята, – делает отступление Франк, – на этом уроке мы разберём с вами удивительный, но в тоже время такой лёгкий и романтичный стих нашего прошлоурочного поэта – Артюра Рембо. Для кого-то этот стих покажется настолько душевным, что он может даже пустить слезу. Это приветствуется на моём уроке. Давайте волю своим эмоциям, не будьте бесчувственными, чувствуйте и проникайтесь душой и телом!

Мистер Питер Франк достаёт какой-то старенький учебник с потрёпанным переплётом, и долго-долго листает страницы.

– Так что ты хотела мне рассказать? – шепчет мне Алекс.

– Я уже забыла..

– Ах, вот оно! Нашёл!

Мистер Франк погружается в чтение. Весь класс замолкает…

«В 17 лет серьёзность не к лицу,

И как-то вечером оставьте свои полные бокалы,

И шумные кафе и свет слепящих люстр

Под липами пора гулять настала.

Июньскими ночами так дышится легко

И всё вокруг красиво.

Гул города доносится, ведь он недалеко

Приносит ветер запах виноградников и пива.

Июнь, 17 лет, и кругом голова,

Шампанское туманит ваши речи..

И вы мечтаете, и на губах у вас

Горячий поцелуй, как бабочка трепещет.

В плену робинзонад душа томится

И тут, под фонарем, напротив вас

Одна мадемуазель садится

И для себя решив, что вы наивны,

Она отводит взгляд от вас картинно,

Чтобы потом уйти...

А на губах у вас не распустившись, вянет каватина.

Она над вашими сонетами хохочет,

<