Шрифт:
Друзья вас бросили, вам плохо одному.
Она письмом вас осчастливить хочет...
В тот вечер вы в кафе, где свет слепящих люстр,
И перед вами полные бокалы.
В 17 лет серьёзность не к лицу –
Под липами пора гулять настала.»
– По-моему, это бред!
– Тише! – отдёргиваю я Алекс. – …в 17 дет серьёзность не к лицу..
Я повторяю строчку за строчкой, словно хочу наизусть запомнить этот стих.
– Ну, как вам, ребята?
Класс молчит. Я вижу на лице у Франка разочарование. Его улыбка на лице сползает, а руки «падают» на стол. Неужели никто не отважится встать и сказать то, что думает? Я оглядываюсь.
– Мистер Франк, а.. можно я скажу?
Лицо Франка вновь преображается. Он второпях надевает свои очки ,чтобы лучше разглядеть того, кто хочет высказаться.
– Ты серьёзно?!
– Погоди, – отвечаю я Алекс.
– Да-да, мисс МакАльпин, я вас слушаю.
– Стих действительно красив и пускай он написан не нашим современником, но тем не менее, в нём каждому из нас можно найти себя. Почти всем присутствующим здесь по семнадцать лет и, я считаю, что этот возраст самый нежный и самый идеальный для того, чтобы посвятить его гуляниями под липами, как пишет автор...
– Прекрасная мысль, Реджина. Кто-то ещё хочет хоть что-то сказать?
Я сажусь на место и вижу, как следом за мной весь класс начинает тянуть руки, чтобы ответить. На лице Франка не было предела радости.
– А ты молодец, Реджина МакАльпин, – язвительно похвалила меня Алекс.
– Спасибо.
Звонок с урока вновь распускает нас. Мы стоим в холле и ждём Ларри.
– Почему этот придурок не может не опаздывать?
– Наверное, это у вас семейное, – отшучивается Макс.
– Очень смешно, только ты такой же придурок, как и Ларри. Ну, наконец-то! Где ты ходишь?
– Простите, задержался на истории..Клатсон сегодня как чёрт!
– Разве ты только сейчас заметил? Они сегодня с утра все такие.
Мы выходим из школы, Алекс и Ларри закуривают по сигарете и по привычке предлагают мне. Я отказываюсь.
– Ты не заболела?
– Нет. Я чищу организм, Алекс. Мне и без этого «счастья» хватает.
– Ой, да перестань. Если бы у тебя была бы возможность принять парочку таблеток амфетамина, разве ты отказалась бы?
– Да. Я же тебе говорила, давай не будем вновь поднимать эту тему?
– За мной приехали, – говорит Макс.
– Ладно, до вечера!
– Я тоже пойду.
– Эй, ты что, обиделась?
– Нет, Алекс, просто меня достали твои упрёки..
– Не обижайся на неё.. иногда она сама не своя.
– Пока.
Отхожу от ребят и направляюсь своей дорогой, которая ведёт к дому. На улице сегодня на удивление тепло, даже, можно сказать, жарко. Светит ласковое солнце и совершенно не чувствуется приближающейся зимней прохлады.
Дохожу до дома медленными шагами, как бы наслаждаясь каждой минутой, проведённой на улице.
– Мам, я дома, – звучит моя финальная фраза, по закрытию входной двери.
– О, детка! Звонила Алисия, хвасталась мне тем, что Элизабет теперь ходит на кружок рисования, правда здорово?
На лице у мамы ликующая улыбка. Моё же настроение значительно отличается от её.
– Да, конечно..
– Ты такая уставшая. Что-то случилось?
– Нет. Мам, ты не против, если я, Алекс и другие ребята сходим сегодня в кафе на набережной?
Мама долго молчит, а затем, смотря на меня выдаёт:
– Ладно.. хорошо. Только знай, что эта идея мне уже не нравится.
– Почему?
– Хотя бы потому, что там присутствует имя Алекс.
Мама уходит на кухню.
– Хах, чем она тебе так мешает?
– Я, конечно, не супер-мама, но за последнее время я стала замечать на твоём лице только лишь одно выражение – безразличие. Мне кажется, Алекс дурно на тебя влияет.