– Это удивительно, потому что её мама точно так же говорит про меня..

– Серьёзно? Чем ты не угодила ей?

– Не знаю.. наверное, она ревнует меня к.. – я делаю паузу, после чего понимаю, что чуть не проговорилась маме о моих тайных «связях» с мистером Абрамсом.

– К..? – продолжает мама.

– К Алекс!

– Какие глупости! Ревновать свою дочь, к её подруге!

– Вот и я о том же..

– Кстати, Реджина, звонил доктор Ватч, сегодня он хочет видеть тебя пораньше, поэтому, – мама переводит взгляд на часы, – нам уже через двадцать минут нужно быть у него!

– Я пока что вызову такси.

– Это была бы отличная идея!

Мама убегает наверх, а я иду к стационарному телефону. Достаю записную книжку, которая всегда лежит на столе, и глазами ищу номер такси.

Через шесть минут такси уже во всю сигналит около нашего дома.

– Так, как я тебе?

– Тебе не кажется, что ты одета слишком холодно для осеннего времени года?

– Думаешь, нужно пойти переодеться?

– Мам, если ты это сделаешь, таксист не выдержит и сломает нам дверь..

– Да, ты права. Пора.

Мама закрывает входную дверь, я сажусь в машину на заднее сидение.

– Наконец-то..! – раздался шёпот таксиста, а затем и хлопок двери, после того, как в машину села мама.

Машина трогается с места, мама называет адрес больницы, я втыкаю в свои уши наушники и, погрузившись в атмосферу музыки, всматриваюсь в каждое здание этого города, через затонированое окно автомобиля. Эти люди и этот город в целом кажется мне не таким уж и плохим, по сравнению с тем, что в Пенсильвании. Не скажу, что я влюблена в воздух, в этом городе.. В этот пафос, в эти духи, что ветер доносит до моего носа, но я смело могу сказать, что я готова остаться тут навсегда. Это мой рай. Моё успокоение.

– Джина, приехали.. – мама трогает меня за руку. Я открываю глаза. Кажется, я задремала в дороге.

Мама расплачивается с таксистом, а я выхожу из тёплой машины в прохладный вечер. Несмотря на то, что на мне тёплое осеннее пальто, холод, который пробирается сквозь открытые участки в одежде, всё равно заставляет моё тело покрыться многочисленными мурашками. Это доставляет мне уйду дискомфорта.

– Пошли.

Заходим в больницу, дальше процедура как по плану: сначала мама забирает в регистратуре карту, затем мы на лифте поднимается на 8 этаж, проходим по коридору и, заворачивая направо, упираемся прямо в кабинет Ватча.

Стучу в дверь и прохожу в кабинет.

– Добрый день, миссис МакАльпин! Здравствуй, Реджина.

Я молчу.

– Присаживайтесь на любое место в этом кабинете.

Я мимолётом окатываю его стол презрительным взглядом. На столе – ни единого острого, режущего, бьющегося предмета. Только папки с бумагами и лампа.

– Прошлая встреча с вашей дочерью заставила меня сделать в кабинете перестановку.

– Она что-то натворила?

– Понимаете ли, у подростков сейчас такой период, когда они не контролируют свои эмоции. Я не держу зла на Реджину, напротив, я понимаю её.. Скажите, миссис МакАльпин, как обстоят дела у вас с вашим мужем?

– Мы разводимся.

– Получается, ребёнок будет расти в неполной семье?

Мама молчит.

– У вас есть ещё дети?

– Да. Дочь Элизабет, шесть лет.

– Она сейчас живёт с вами?

– Нет, я попросила сестру помочь мне, поэтому Лизи сейчас в другом месте.

– Простите, помочь с чем?

– Я не хотела, чтобы все наши с Дейвом дела сказывались на самом маленьком члене нашей семьи. Поэтому..

– То есть, – Ватч перебивает маму,– по вашему мнению, Реджина уже достаточно взрослая? Поймите, что цифра 17 не делает её взрослым человеком! Она по-прежнему ребёнок и нуждается в вашей помощи!