Я покачала головой.

– Ну, это хорошо, что мы можем получить некоторые бонусные очки с сенатором. На моей вечеринке.

– Это большая честь.
– Она выпрямилась.
– У кого еще из твоих друзей вечеринку посещает сенатор?

– Ох, мама, я не уверена. Я узнаю это.

Я повернулась, чтобы уйти, и пробормотала:

– Сразу же после того, как обновлю статус в Facebook.

Когда я вошла в гостиную, я мельком увидела Брайса в дальнем конце комнаты. Так как он, казалось, был занят, разговаривая с человеком, которого я не знала, я взяла бокал вина с одного из столиков и повернулась. Будучи почетным гостем, я несомненно должна была заговорить с ним в конце концов, но я могла отсрочить воссоединение на как можно дольше.

– С возвращением домой.

Дерьмо! Лучше бы я пошла к Брайсу.

– Сюзанна, - я пыталась говорить моим наиболее уверенным тоном.
– Приятно видеть тебя.

– И мне тебя.

– Как ты?

– Разочарована.

Моя попытка дружелюбного маленького разговора провалилась. Укусить или улыбнуться и уйти? Я наклонила голову и наградила её своим самым сочувственным вздохом.
– Мне жаль слышать это. Надеюсь, все наладится.

– У меня есть все основания полагать, что так и будет.

– Это замечательно.

Её тон понизился.

– Не делай этого снова.

Я выпрямилась.

– Прости, не делать чего?

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Не разбивай его сердце.

– Сюзанна, я не видела и не разговорила с твоим...

– Я в курсе твоего недостатка общения. Но теперь ты дома, и он работает на Монтегю...

Прервав ее, я заговорила приглушенным шепотом.

– Я не дома. Я приехала навестить. Я уеду в юридический вуз в течение...

Большая рука опустилась мне на плечо, и его голос угрожающе зашептал между Сюзанной и мной.

– Я надеюсь, что мы хорошо проводим время на твоей вечеринке, Александрия.

Моя кожа покрылась мурашками от его прикосновения. Шагнув вперед, я повернулась к моему отчиму.

– У нас просто личный разговор.

Сюзанна стояла молча, в то время как мы с Алтоном - лицом к лицу.

– Не ставь в неловкое положение меня и свою мать. Возможно, личные разговоры будет лучше проводить наедине.

Я вернула улыбку на свое лицо. Для стороннего наблюдателя, у меня была милая беседа с Алтоном.

– Возможно, если тебя волнует то, что я поставлю тебя в неловкое положение, то нужно было провести мою вечеринку без меня.

– Александрия, есть планы в разработке. И поверь мне, ты не захочешь быть той, кто изменит их.

– Кто-то должен сказать мне, что происходит. Я не могу поддерживать или изменять планы, о которых я ничего не знаю.

Алтон схватил меня за руку и сильно сжал ее. Его хватка была сильнее, чем казалась.

– Пойдем со мной.

Я уперлась ногами в пышный ковер, желая, чтобы мои каблуки пустили корни.

– Отпусти меня сейчас же, - сказала я сквозь зубы, - Или я обещаю тебе закатить самую большую сцену, которую ты когда-либо видел.

Краснота просочилась из-за ворота его рубашки, делая его шею пунцовой. Перед тем как она достигла его лица, я добавила:

– Я уверена, что сенатор и некоторые из твоих остальных дружков с радостью посмотрят, как твоя дочь сорвется с катушек.

Он высвободил мою руку и наклонился ближе.

– В моем кабинете через пять минут.

С этими словами он повернулся и пошел к Брайсу, рядом с которым стоял еще какой-то мужчина.

Глаза Сюзанны были широко раскрыты, когда она смотрела на меня. Вместо того, чтобы как-то отреагировать, я лишь покачала головой. Официант вернулся с подносом с бокалами вина, и я остановила его. Осушив свой бокал, я поставила его на поднос и взяла другой. Зарядившись жидкой уверенностью, я повернулась к матери Брайса.

– Мое почтение.

Я позволила моему обычно подавленному акценту стать сильнее.

– Давайте пообедаем?

Я повернулась до того, как она смогла ответить.

После того, как я возобновила свои обязанности в качестве почетного гостя, я вступила в милую беседу с одной из подруг моей матери о Стэнфорде. Я и не знала, что она тоже была его выпускницей. Было так приятно говорить о кампусе и слушать ее воспоминания, что я потеряла счет времени. Может быть, это было не то, что я потеряла. Может быть, это был мой защитный механизм, то как я выживала. Я выбросила из головы мои столкновения с Алтоном так, как другие выбрасывают из головы плохой день на работе. Как только все закончилось, я отложила его в сторону. Не будет ничего хорошего от осмысливания и воспоминаний. Годы лекарств от тревоги научили меня этому. Я совсем забыла о моем вызове в кабинет, пока на горизонте не замаячила моя мать.