– Извините нас, Бетти.

Моя мать повернулась ко мне.

– Милая, ты нужна нам на пару минут.

Обращаясь к нам обеим, она добавила:

– Это не займет много времени.

– В чем дело?

– Я должна была сказать тебе еще сегодня днем. Просто, мы так прекрасно проводили время. Я, - она перестала говорить, когда мы пришли к закрытой двери.

Потом, прежде чем открыть ее, она сказала:

– Пожалуйста, Александрия, не говори глупостей.

Я оступилась, когда она открыла дверь и три пары глаз обратились в нашу сторону.

Глава 9

Шестью неделями ранее

Темнота танцевала в мерцающем взгляде Нокса.

– Ты не знаешь своих жестких границ?

Я покачала головой.

– Я-я была очень сосредоточена на учебе. Я говорила тебе, что я только что выпустилась. Я на самом деле не...

Я опустила подбородок. Дело было не в том, что я была девственницей. Я не была. Но все в моей жизни, жизни Алекс было милым и очевидно спланированным. Границы не были проблемой. Если бы мне пришлось быть честной до конца, то всё, что было в сексуальной жизни Алекс - скучно. Наверное, поэтому я редко ходила на свидания. В тех немногих случаях, когда я шла на близость, это было очередным разочарованием, во всех смыслах этого слова. Я лучше проводила время со своим вибратором, чем с немногими парнями, которых знала в колледже.

Челси сказала, что я должна обдумать это и быть более раскрепощенной. Я беспокоилась о долгосрочных последствиях использования её совета. Я подозревала, что многие из моих одноклассников начнут впечатляющие карьеры. Мысль встретиться с одним из них - секс-на-одну-ночь - в зале суда в один прекрасный день не очень сочеталось с моими долгосрочными карьерными целями. Мне было спокойнее с моим вибратором. У него не было стремлений к судебной системе.

– У тебя был секс?
– спросил Нокс.

– Да, - ответила я с негодованием.

– Так значит ты знаешь, что тебе нравится? Правильно?
– Он все еще смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

Я встала и обхватила свой живот.

– Нокс, я не думаю, что знаю тебя достаточно хорошо, чтобы вести этот разговор.

Он встал с дивана и мгновенно притянул меня к себе.

– Узнаешь.

Дрожь прошла сквозь меня, когда его слова прогрохотали в моей груди. Его ответ был не только обещанием, но и угрозой. По тому, как мой пульс участился, я была уверена, что угроза заинтриговала меня больше, чем обещание.

– Н-но мы договорились на одну неделю. И всё. Это означает не углубляться в жизни друг друга.

Он поднял мой подбородок.

– Чарли, я не в твою жизнь хочу углубиться.

Вот дерьмо!

Мои щеки обдало жаром. Я тоже этого хотела, но не сейчас. Я все еще пыталась вступить в борьбу с маятником эмоций, которые Нокс пробудил во мне. То, как его голос рикошетом пробивался через мое тело, то, как его прикосновение искрило электричеством, и осознание того, что даже тогда, когда я была расстроена, я все еще хотела его.

Опять же, напомнила я себе, я была расстроена только час назад. Я не хотела, чтобы примирительный секс был нашим первым - первые разы должны быть особенными.

– Мы можем жить одним днем?

Он вздохнул.

– Можем. Я хочу установить основные правила.

Не осознавая этого, я закатила глаза.

– Опять правила.

– Да, - ответил он, не страшась моей реакции.
– Мы коснулись их в моем номере, прежде чем ты так грубо ушла.

Я высвободилась из его объятий и скрестила руки на груди.

– Я не была грубой. Я думала...

– Ты думала, что я женат.

– Я думала, что ты обманщик, - пояснила я.

– Женатые мужчины и обманщики... Мы положили начало твоему списку жестких границ. Это хорошо, - добавил он.
– Чарли, ты не должна говорить мне о себе больше, чем хочешь. Но у меня тоже есть жесткая граница - правило: честность. Ты должна быть честной со мной, и я буду делать то же самое. Тебе не нужно говорить мне всё, но тому, что ты скажешь, я должен быть в состоянии верить, без сомнения. Я прост и до безумия правдив. Я привык говорить то, что у меня на уме, и я хочу, чтобы другие делали то же самое. Я не обманщик или лгун и не хочу, чтобы задевали мои чувства. Не убегай, как сегодня, снова. Скажи мне, когда что-то беспокоит тебя - я могу справиться с правдой.

Меня пронзило чувство вины. Я опустила руки и подбородок, больше не чувствуя себя крутой, как ранее. Моя нечестность по поводу того, кем я являюсь, уже нарушила его жесткую границу– его правило.

Он потянулся к моему подбородку и обратил мой взгляд на себя.

– Я серьезно. Некоторые из моих вкусов являются уникальными– они не для всех. Я понимаю это.
– Его большой палец ласкал мою щеку.
– И я готов приспособиться, если...
– Он сделал паузу.
– ...Мне кто-то нравится.
– Он наклонился и коснулся губами моих.
– Чарли Мур, ты мне нравишься. С тех пор, как впервые увидел тебя.
– Он переменился.
– Когда Макс пытался...