– Не хочу просыпаться. Если продолжу спать, завтра никогда не наступит.

Его губы нежно прикоснулись к моим. Поцелуй был задуман как ласковый, но я не хотела этого. Я хотела больше, нуждалась в большем. Я запуталась пальцами в темных волосах Нокса и притянула его ближе. Вкус его губ и его языка, как он боролся с моим, были катализатором для моего желания. Отсутствие дыхания больше не имело значения, моя спина выгнулась, и я ткнулась каменными сосками в его твердую грудь.

Мы не спешили. Казалось, мы потерялись друг в друге навечно. Все было абсолютно иначе, чем в первый раз или же все последующие разы. Нокс сказал, что занимался со мной любовью в ту ночь, когда привёз меня обратно в «Дель-Мар «после «101», но это было нечто большее. Каждое движение рук, языка, и тела было неторопливым. Он играл со мной, как музыкант-виртуоз играет на ценном инструменте.

Мое тело болело от потребности и желания, когда он взял меня, поднимая на невероятные высоты. Я ухватилась за простыни и позвала его по имени, боясь, что я упаду, и все же каждый раз он был там, чтобы поймать меня. Когда мы оба спустились с небес, я рухнула на его плечо и ускользнула в сон.

Он удовлетворил мое желание. День не был готов начаться.

Тёплый ветерок вернул меня к реальности, и я переместилась на край бассейна. Я понятия не имела, где сейчас был Нокс, но даже на расстоянии он мог влиять на моё тело. Опустив взгляд на свою грудь, я благодарила Бога, что никого не было поблизости. Мой тонкий бюстгальтер без бретелек и розовое платье не скрывали мои возбуждённые соски.

Я откинулась на руки, подняла лицо к солнцу, и покрутила головой из стороны в сторону. Медленное движение позволило тёплому ветерку коснуться моей влажной от пота кожи и освободило несколько прилипших прядей волос, которые выбились из пучка.

Может, это из-за жары в Джорджии поднялась и моя температура внутри тела и головы?

Не знаю, как долго я летала в облаках, прежде чем пошла обратно и поднялась по лестнице, но когда я вошла в дом, мать и Алтон уже сидели в гостиной. Они не услышали, как я вошла, поэтому несколько минут я стояла и смотрела на них. Прошлой ночью я слышала их обмен мнениями, но сегодня в своей дорогой повседневной одежде, когда Алтон прислуживал моей матери, наполняя ее бокал, они казались идеальной парой.

Так было до тех пор, пока моя обувь не ступила на деревянный пол, и воспалено красные глаза Аделаиды не встретились с моими. Я поняла, за этим маскарадом скрывалось что-то еще. Она не говорила, но вздохнула, закусила губу и отвернулась к окну.

– Александрия, - сказал Алтон, - присядь. Нам необходимо поговорить с тобой об утренней встрече завтра.

Я села, но обратилась к Аделаиде.

– Мама, что случилось?

– Я просто не могу... я не могу...

Алтон встал возле нее.

– Твоя мать была расстроена со вчерашнего дня после обсуждения в нашем офисе.

Я передвинулась на край кресла.

– Всё хорошо, - успокоила я, как хорошая дочь, которой научилась быть.

Слезы покатились по её щекам, когда мама взяла руку Алтона.

– Мама, ты заболела?

– Нет.
– Она покачала головой.
– Александрия, если бы ты только попыталась.

– Попыталась? О чём вы вообще говорите?

Её подбородок опустился на грудь.

– Завтра состоится совещание по твоему трастовому фонду.

– Я догадывалась об этом, но почему вы так расстроены? Если я получу его раньше положенного, я не…

– Ты не получишь его раньше времени, - сказал Алтон.
– Ты вообще его не получишь. Его нет.

Глава 16

Настоящее

– Нет? Я не понимаю. Как мог исчезнуть миллион долларов?

Я едва сдерживала ярость.

– Ты жила на эти деньги в течение четырёх лет, - сказал Алтон.
– Стэнфорд не дешёвый. И смею заметить, было потрачено гораздо больше, чем миллион.

– Я просмотрю онлайн отчёты за каждый месяц. Деньги были на месте, когда я смотрела его в последний раз.

– Трастовый фонд был переприсвоен.
– Его тон смягчился.
– И прежде чем решишь бросаться ещё какими-то угрозами, уверяю, это абсолютно легально и в рамках условий, изложенных твоими бабушкой и дедушкой.

– Дорогая, - заговорила мама.
– Я не хочу, чтобы в офисе ты вела себя так же, как вчера с Брайсом. Это моя вина. Я должна была рассказать тебе о Брайсе в тот же день, но мы так хорошо проводили время.
– Она вытерла глаза платком.