========== Часть 19 ==========

Небо медленно светлело, минута за минутой, пока не стало грязно-серым. Ветер гнал облака, сплетая их в причудливые фигуры - то разрывая на рваные клочья, то соединяя в аляповатые формы. Небеса грозились вот-вот пролиться дождем, настоящим ливнем и спрятать за своим покровом этот паршивый осенний рассвет. И вот тогда-то Гермиона обязательно ляжет спать и не встанет до следующего дня, только бы вычеркнуть еще одни проклятые сутки из своего календаря. Но дождь все не начинался, и Грейнджер упрямо сидела на холодном подоконнике, подтянув колени к груди. Ее колотил озноб, и ей стоило бы надеть теплый свитер или укутаться колючим шерстяным пледом, чтобы прогнать холод, который, кажется, проник уже в самые кости, превращая Гермиону в неловкую куклу. Теперь даже пальцы не гнулись, не удавалось сжать ладони в кулаки, поэтому Грейнджер бросила попытки, выводя на гладкости стекла руны своими заледеневшими бледными пальцами. Еще бы ей стоило выпить зелье, потому что лицо, в отличие от тела, пылало, и каштановые пряди на затылке взмокли от пота - и Гермиона знала, что у нее вновь температура. Это было обидно до слез - еще один нюанс в целой череде неприятных событий. Еще бы, наверное, стоило доделать уроки и написать друзьям письма. Стоило бы прекратить вновь и вновь возвращаться мыслями к Драко и всему, что между ними произошло. Гермиона все это понимала! Конечно, понимала, но не могла сдвинуться даже на дюйм, отвести взгляд от мрачного пейзажа за окном. Здесь, спрятанная в глубокой нише, она чувствовала себя хотя бы в иллюзии безопасности. Словно неуклюжий пингвин в стеклянном шаре - такой стоял у Гермионы дома и совсем маленькой она могла часами завороженно следить за белоснежной метелью внутри. А потом, одним душным июльским вечером, шар разбился случайно - и фигурка крошечного пингвина больше не была защищена. Теперь же и Грейнджер чувствовала себя так же - в ненадежном укрытии, хрупком, словно хрусталь, готовый рассыпаться пылью от любого неосторожного касания.

Небо все сильнее темнело, ветер яростно гнул к земле горчично-желтую траву, и она переливалась волнами, будто огромное потревоженное животное. Гермиона поймала себя на мысли, что хочет на улицу - бежать босой по мягкому вереску, скользкому от росы. Хочет раскинуть руки и ловить тяжелые первые капли дождя расстрескавшимися зацелованными губами. И кричать - громко, до сорванных связок, до боли в груди и отчаянного стука крови в висках. Может быть, так она получит ответы на целый рой вопросов? Может, Бог слышит только крик, а горячечный шепот полночных молитв давно стал обыден за сотни и сотни веков? Ей ведь так мало было нужно - лишь знак, куда идти дальше, и как уберечь сердце от новых ран. Лишь понимание, какой путь верен, а какой в итоге приведет ее к гибели.

Грейнджер понимала, насколько это нелепо. Она не Луна, которая может позволить себе что угодно и заслужить лишь снисходительные смешки. Кроме того, она все еще не до конца здорова, а слечь с воспалением легких - верный шаг к приобретению дополнительных проблем. Но желание оказалось настолько острым, будто неконтролируемое помешательство, и Гермиона все же уступила. Уже через секунду она оказалась в коридоре и бросилась к лестнице с такой скоростью, будто за ней гнались все демоны из преисподней. И плевать, что голова кружилась, а ватные ноги то и дело подгибались - только бы оказаться подальше, вне этих стен. Не видеть Драко. Не думать о Драко. Не думать. Не думать. Не думать!

– Мисс Грейнджер, - тихий оклик настиг Гермиону уже возле входной двери. Она так и не успела положить пальцы на дверную ручку, а лишь обреченно замерла, сделала глубокий вдох и обернулась. Нарцисса Малфой даже в такую рань выглядела потрясающе - элегантная, опрятная, прямая, словно проглотила палку. Взгляд у нее был абсолютно нечитаемым, улыбка строго дозирована - немного приподнятые уголки губ, должно быть, демонстрировали вежливость.

– Доброе утро, миссис Малфой, - Гермиона попыталась улыбнуться также - едва-едва. На деле получилась какая-то жалкая гримаса и пришлось мысленно признать, что чистокровные маги в кое-чем все-таки были лучше, чем остальные. В искусстве лицемерить. И еще стоило отдать Нарциссе должное: нескольких часов сна ей вполне хватило, чтобы вновь выглядеть великолепно. Гермиона боялась даже думать, какой сейчас вид у нее самой. В конце концов, она еще даже не ложилась.

– Вы куда-то торопитесь?
– слегка изогнутая бровь, голова склоненная влево на один с четвертью дюйм. Это, видимо, у Нарциссы означало “ты же знаешь, что тебе никуда нельзя ходить одной, глупая девчонка”. Вежливый, но вполне прозрачный намек.

– Хотела подышать свежим воздухом, - пожав плечами, ответила Грейнджер. Улыбаться в этот раз она не стала: ее мутило и ничего путного из этого все равно не вышло бы. Разговаривать с матерью Драко было странно, ведь впервые за все время пребывания Гермионы здесь та проявила к ней какой-либо интерес. С чем это было связано Грейнджер уже догадывалась, но старалась прогнать неприятные мысли.

– Дождь скоро будет, - протянула Нарцисса, задумчиво сведя брови. И, не дав сказать и слова, добавила: - Выпьете со мной чаю, мисс Грейнджер?

– Я… - Гермиона на мгновение замялась. У нее была температура, после бессонной ночи она и так едва стояла на ногах, а неясный порыв и пробежка по коридору и вовсе лишили последних сил. Осталось одно опустошение и желание упасть на кровать и не просыпаться как можно дольше. Желательно до Рождества. Но еще она чудесно знала, что просьба Нарциссы из тех, на которые не говорят “нет”, а иллюзорный выбор - лишь дань вежливости.
– Я с удовольствием выпью с вами чаю, миссис Малфой.

– Вот и хорошо, - Нарцисса улыбнулась и склонила голову, выражая одобрение. Гермиона впервые поняла, что эта женщина тоже истинная Малфой - множество масок, сотни личин и никогда не отгадаешь, с какой улыбкой тебе всадят кинжал в спину.
– Давайте пройдем в белую гостиную.

– С удовольствием, - Грейнджер послушно пошла вслед, стараясь держать спину ровно и не шататься из стороны в сторону, словно пьяный матрос. Белая гостиная - комната, напоминающая больничную палату. Стерильная, сверкающая чистотой - Гермиона зябко обхватила себя за плечи, войдя внутрь. В такой обстановке ее неряшливый внешний вид еще сильнее бросался в глаза и, Мерлин свидетель, Нарцисса Малфой выбрала эту гостиную как раз-таки, чтобы сразу получить преимущество. Как будто у нее их и так было недостаточно.

– Буду говорить с вами откровенно, мисс Грейнджер. Я не была в восторге от вашего прибытия в Малфой-мэнор, - спустя долгие минуты напряженного молчания все-таки заговорила Нарцисса. Гермиона даже расслабленно выдохнула, не осознавая, что все это время нервно задерживала дыхание.

– Скажу откровенно, что я тоже не испытывала особой радости, - тихо ответила Грейнджер и глотнула прохладного чая из крошечной чашечки. Может, конечно, и стоило держать язык за зубами, но честность за честность. Да и вряд ли для кого-то в этом доме было секретом, что Гермиона по другую сторону баррикад.