– Хм, вы смелы, мисс Грейнджер, - Нарцисса хмыкнула и впервые за время беседы в ее голубых глазах мелькнуло что-то, напоминающее заинтересованность.
– Сейчас я думаю иначе. Вы плодотворно влияете на моего сына.

– Боюсь, я не очень понимаю…

– Дослушайте до конца, Гермиона. Вы не против, если я буду называть вас Гермиона?
– поинтересовалась Нарцисса, ставя чашку на круглый белоснежный столик. Впрочем, ждать ответа она не стала, заговорив снова: - В первую очередь я мать. Потом уже жена, волшебница, последовательница Темного Лорда или кто-то еще… Я не буду вас убеждать в невиновности Люциуса или в моей, не буду врать и говорить, что прониклась к вам теплыми чувствами. Это неправда. Я жду не дождусь, когда вы покинете этот дом и, уверена, вы хотите того же. Но Драко относится к вам… неплохо. Я долго наблюдала, чертовски долго, Гермиона. Я многое вижу, ведь даже у стен есть уши и глаза, знаете?

– Миссис Малфой… - изумленно выдохнула Грейнджер. Мерлин, неужто это то, о чем она подумала? Ах, почему же так болит голова и так сложно понять суть сказанных слов?!

– Не смущайтесь. Ваша личная жизнь останется втайне, я даю вам слово. Кроме того, это непосредственно касается моего сына, а его безопасность для меня на первом месте. К сожалению, Люциус слеп. Он хочет верить, что победа Темного Лорда - решенное дело. Я, к счастью или к сожалению, значительно большая реалистка и вполне предполагаю, что мистер Поттер, имея мощную поддержку, может оказаться серьезным противником. Думаю, шансы в этой войне у нас всех равны и во многом зависят от удачи. В случае проигрыша я готова умереть. Я прожила достаточно, но вы, Гермиона, и мой сын еще очень молоды. Мне бы хотелось, чтобы при любом раскладе я была уверена, что с моим ребенком все будет хорошо. Вы имеете влияние на Гарри Поттера, я могу рассчитывать на услугу Темного Лорда за некоторые прошлые заслуги. Вы понимаете, о чем я?
– Нарцисса заинтересованно склонила голову, рассматривая Грейнджер, будто музейный экспонат. Гермиона попыталась - честное слово, попыталась!
– надеть на лицо беспристрастную маску, спрятаться за ней, но у нее ничего не вышло. Мозг, кажется, кипел - и от лихорадки, и от количества новой информации. К горлу подкатывала тошнота, желудок нещадно скручивало спазмами, а глаза слезились, словно от едкого дыма. Все слова Нарциссы доходили до воспаленного сознания с запозданием, словно далекое эхо, и Гермиона с трудом пыталась все-таки разобраться, в чем же суть этого монолога и что ей требуется ответить, чтобы наконец-то ей позволили уйти в свою комнату.
– Вам плохо?

– Я вас не понимаю, - нелогично ответила Грейнджер, проигнорировав второй вопрос. Мерлин, да почему ей так плохо! Чертов Малфой с его ночными приключениями!

– Я объясню, - тотчас же отозвалась Нарцисса.
– Я хочу заключить с вами сделку. В случае победы Гарри Поттера вы добьетесь, чтобы мой сын не лишался денег и поместья, не становился изгоем.
– Заметив, что Гермиона собирается возразить, Нарцисса подняла руку, пресекая любые вмешательства, и продолжила: - Только не говорите, что это не в ваших силах. Мы обе чудесно знаем, что в случае победы Золотое Трио будет считаться национальными героями, не так ли? Вам вполне удастся сделать это для Драко. Я же, в свою очередь, поклянусь вам, что в случае победы Темного Лорда вы будете живы и свободны.

– Свободны?
– недоуменно уточнила Гермиона, вычленив из всей этой нелепой тирады единственное слово, особо сильно резанувшее слух.

– Конечно, Гермиона. Темный Лорд либо убьет магглорожденных, либо сделает их рабами. И я бы еще поспорила насчет того, какая из этих участей страшнее. Вы же умная девушка, я уверена, что вы понимаете, насколько рискуете, - Нарцисса снисходительно улыбнулась и перевела взгляд на один из портретов, на котором похрапывал кто-то из предков Малфоев. Гермиона же сильно потерла виски, пытаясь сконцентрироваться. Предложение было настолько неожиданным, что Грейнджер даже на несколько секунд предположила, что, возможно, это какой-то неудачный розыгрыш. Но вряд ли бы Нарцисса Малфой тратила свое время на шутки, а значит, необходимо было что-то ответить…

– А мои друзья, родители? Им вы поможете тоже?

– Нет-нет, Гермиона. Я не благотворительный фонд, - холодно ответила Нарцисса, деловито расправляя небольшую складку на длинной темно-синей юбке.
– Я в любом случае постараюсь обеспечить благополучие своему сыну. Вы просто один из возможных вариантов. Откажетесь вы - будет кто-то другой.

– Я вынуждена отказаться, миссис Малфой, - Гермиона не стала ждать, пока Нарцисса договорит. Ярость клокотала в горле, хотелось высказать все, что она думает о вот таких подлых сделках. Это надо же предложить подобное! Неужели эта женщина и правда думала, что Гермиона Грейнджер будет готовить себе пути отступления и запасной плацдарм на случай поражения?! Да она лучше умрет, чем продастся.
– Вам и правда стоит поискать кого-то другого. А сейчас, с вашего разрешения, я пойду к себе.

– Да, конечно, мисс Грейнджер, - возвращаясь к официальному обращению, спокойно ответила Нарцисса. И только когда Гермиона была на пороге, она тихо добавила: - Мир не черно-белый, девочка. Если ты этого не поймешь, то плохо кончишь. И если передумаешь - просто скажи.

Гермиона ничего не ответила. В комнате она медленно съехала по двери, дрожащими руками обхватывая колени, и наконец-то зарыдала. По оконному стеклу равномерно барабанил дождь.

========== Часть 20 ==========

Драко сидел в кресле, расслабленно положив руки на подлокотники и постукивая по ним длинными пальцами. Пламя в камине беспокойно металось, то слабо тлея алыми искрами, то буйно разгораясь. Отсветы огня выхватывали фигуру Драко из мрака, золотили бледную кожу, превращали светлые глаза в бездонную черноту. А еще в таком освещении была отчетливо видна метка на предплечье, словно предупреждение об опасности, призыв бежать как можно дальше, не оглядываясь. Но Гермиона наоборот подходила все ближе и ближе, пока не застыла просто перед креслом - напряженная, как готовая лопнуть струна.

– Иди сюда, - тихо произнес Драко, скользя взглядом по каждому изгибу ее тела. Оценивающе и бесстыдно, словно выбирая проститутку в дешевом лондонском борделе. На Гермиону никто и никогда так не смотрел, потому что она не была такой. Не была ни грязной, ни порочной, ни развратной. Гордость факультета и всей школы, верная подруга, славная дочь, хорошая девочка - вот это Гермиона Грейнджер. И ей бы возмутиться из-за этой полупросьбы-полуприказа Малфоя, стереть с его лица наглое выражение, но даже этого она не могла. Не хотела. И уже в следующее мгновение она сделала последний шаг, склонилась над Малфоем, крепко обнимая его за шею и путая пальцы в светлых волосах на затылке.

– Я ненавижу тебя, Малфой, знаешь? Я тебя ненавижу, - одними губами пробормотала Грейнджер. Тот в ответ лишь хмыкнул, - ледяной слизеринский ублюдок - и, больно сжав длинными пальцами хрупкую шею, привлек Гермиону еще ближе, вынуждая прогнуться в пояснице и едва не рухнуть к нему на колени.

– Мне плевать, знаешь?
– Драко еще сильнее сдавил шею, завороженно наблюдая, как дрожат Гермионины губы и влажно блестят в полумраке глаза. Такая близкая и доступная. Делай с ней что хочешь - не возразит. Одинокая слезинка все-таки сорвалась с длинных ресниц, замерцала на щеке, и Драко не сдержался - слизнул ее, провел языком по шелковистой коже, очертил контур губ, толкаясь в жаркую глубину рта. Гермиона позволила ее целовать, обмякла безвольной тряпичной куклой, и Малфой поспешил усадить ее себе на колени. Прижал к себе, надавил второй рукой между лопаток, стремясь полностью растворить ее в себе, поглотить, не оставив от прежней Гермионы ничего. Она же чувствовала теперь лишь пьяное головокружение, напоминая себе крошечную деревянную щепку, закрученную в водоворот. Темнота накатывала штормовыми волнами все чаще и чаще, сменяя алую огненную реальность, в которой было лишь пламя в камине, горький вкус чужих губ и болезненные прикосновения вражеских рук. И когда чернота поглотила ее полностью, проникла успокоительной невесомостью в каждую пору, жестокий ублюдок Малфой вырвал ее в реальность. Конечно, как же иначе? Чистокровный мальчик еще не наигрался со своей игрушкой.
– Дыши, Грейнджер… Вот так… Больно, да? Терпи, Грейнджер… Гермиона…