— Я понял.

— Поэтому, Севка, чтобы там не думал Валерка, если Яшка родит, детей мы будем воспитывать вместе — это раз. И два, меня совершенно не смущает, что умрюнцам, оказывается, от наших мужиком, именно дети нужны. Более того, возмущает, что они раньше в этом не сознались. Потому что если ты все правильно понял, и друг от друга они рожать не могут…

— Могут, — неожиданно вмешался умрёнок, который все это время делал вид, что с интересом разглядывает себя со всех сторон в небольшом зеркальце, которое ему принес из ванной Всеволод.

— Да То есть их держит с нами что-то еще?

— Ундины умирают, — подняв на него глаза, сказал снизу умрёнок.

— Кто, прости? — растерялась Маря.

А Всеволод широко раскрыл глаза, потому что хорошо быть интуитом. Некоторые вещи встают на свои места куда быстрее, чем могли бы. Маря подняла на него глаза и поняла, что Велесов догадался о чем-то очень и очень важном. Поэтому взмолилась

— Ну! Севка, не томи!

Велесов медленно перевел взгляд с умрёнка на подругу.

— Мелкий вчера порывался лакать молоко из блюдца, выставленного для Тихона. Генерал, раз соизволил поблагодарить за перспективного десятилетку, рассчитывает поставить его в пару к сыну уже сейчас, значит, тот выглядит его ровесником… Я, конечно, могу ошибаться… — засомневался он, но Марька слишком хорошо знала тонкости озарений, которые случались у подлинных интуитов. Недаром дружил и с Велесовым, и с Борисенком. Поэтому даже слушать не стала, прервала.

— Да не тяни ты за хвост. На десять выглядит, значит, на десять. Ну!

— Длинношерстые беременеют только в воде. А кудрявые сосут… Тоже с умрюками. Помнишь, сколько недоумрунов из воды вылавливали И ведь всегда крепкие парни зачем-то суются в логова этих тварей, даже зная, что это опасно и все-такое.

— И! — уже вся извелась Марька, которой никак не удавалось уловить суть.

— Что общего у русалки и вампира?

— Что Ты помедленней, я не успеваю…

— Сейчас скажу. Вспомни старые фильмы, книги… что у нас там еще?

— Так. Дай подумать… ну кровь, наверное, и те и другие пьют…

— Нет. Зов. Вспомни, русалки по легендам приманивали моряков песнями, так И вампиры гипнотизировали жертв вампирьим зовом. Делали их безвольными, добровольно идущими на убой.

— Поняла! — Марька, забыв про шитье и про все на свете, вся подалась вперед и ударила кулаком по раскрытой ладони. — Ундины — это по-русски русалки, да Длинношерстые умрюнцы — это они и есть. А кудрявые тогда… как же это по-старинному будет?

— Упыри, — тихо вставил умрёнок и послушно прижался к груди Велесова, когда тот подхватил его на руки.

— А ты домовой, — сказал Всеволод, свободной рукой пригладив рыжий хохолок на макушке сынишки.

— С ума сойти можно. Один и тот же вид и вся наша славянская нечисть в нем…

— Ну, не вся, — с сомнением протянул Всеволод.

— Хорошо, самая известная и распространенная, — легко согласилась с ним Маря, — одним словом, та, что на слуху. Кстати, насчет домовят, — она веселее посмотрела на умрёнка, — они ведь колыбельки качали в избах и за младенцами присматривали. Или я что-то путаю?

— Ну, если в доме будет ребенок, конечно… — замялся умрёнок. — Мы быстро растем и быстро учимся. Особенно, — он быстро глянул на Всеволода, для чего ему пришлось запрокинуть голову, и снова посмотрел ан Маринку, — когда не певчие отцы добровольно пришли к заводи или кровью поделились.

— Слушай, а ведь получается, что упыри не только… — начал Маря, но оборвала себя.

— Бедренная артерия, — негромко сказал Велесов. — Брэм Стокер в своем романе явно попытался романтизировать образ, хотя общую суть передал — кровь и оргазм.

— С ума сойти можно… — протянула ошеломленная свалившейся на нее информацией Маря. Потом встрепенулась и вскинула на Велесова почти просительный взгляд, — Слушай, два дня я еще как-то продержусь, но потом, вот честно, начну требовать от своих мужиком умрёнка. Поэтому, лучше бы тебе всех для разговора пораньше собрать.

— Догадываюсь. Но это не от меня зависит. Без Руслана я собирать никого не буду.

— Ладно-ладно. Но ты обещаешь, что соберешь?

— Сказал же. С каких это пор ты мне на слово не веришь?

— Ох! Извини. Просто… мысли путаются. Вот уж не думала… — зачастила Маря.

— Да, я тоже! — с жаром поддержал ее Всеволод, но их обмен переживаниями неожиданно прервал умрёнок.

— Я буду Люськой. Выбрал уже.

— Мелкий, ну, почему Люська? — не унимался Всеволод, пока они вместе с сынишкой везли Марьку домой по предрассветным улицам Москвы.