– Звала, княгиня?- Обозначив поклон, окликнул ее Егор.

В последнее время ему изрядно доставалось. Так уж случилось, что по прибытии в Псков, княгиня в одночасье стала обладательницей серьезной суммы. И гадать, откуда могло взяться то серебро, не было никакой нужды. Тут в последние годы на подобные траты способен только один человек, карпов. И какие он при этом преследовал цели, оставалось загадкой.

Ну вот какая ему выгода от передачи серебра для создания ее, Елизаветы, личной стрелецкой сотни. Мало того, еще и оружием и снаряжением обеспечил по самую маковку. Стрельцов же набирал уже сам Егор, из псковичей. Хм. И опять же из крестьян. Ни одного из Пскова иль пригородов. Отчего именно так, десятник, а ныне сотенный Попов, пояснять не стал. Да и она не вмешивалась.

– Егор, ты с дружками своими встречался?

– Пображничали давеча, Елизавета Даитриевна.

– И?

– Молчит Гришка. Всю жизнь был тот еще баламут, и за языком не следил, а тут…

– Так-таки и молчит, аки на допросе?

– Отчего же, говорил-то он как раз много, да только все ни о чем. То былое вспоминал, то рассказывал как они ляхам наваляли. Про девок травил. Он жених хоть куда, только вот жениться ни в какую не хочет. А чтобы чего лишнего… Даже если спросить, сам не замечаешь, как уж о другом речь идет.

– Выходит, не получилось у тебя ничего вызнать?

– Коли отпустишь, я полазаю вокруг Замятлино, и все вызнаю.

– А как же дружба?

– В том предательства нет, княгиня. Иван как был мне другом, так им и остался. И я за него готов на многое, потому как иначе не могу. Да только и ты мне не чужая теперь. Сына твоего Анюта своим молоком вскормила. Ты мне его в воспитание отдала. Не чужие вы нам. И вот так глядеть как друг от дружки хоронитесь…

– Егор,- резко оборвала она его.

– Нет в том предательства, потому как ни он тебе, ни ту ему навредить не сможете.

– Иди уж. Соглядатай непутевый.

Вот странное дело. Вроде и говорят об Иване, одной думы о котором у нее голова шла кругом, да в животе разливалось тепло. А тут… Нет, что-то там под ложечкой екает, да по спине пробегает будоражащий холодок. Но, вот того, былого, нет и в помине. И от того сидит в груди эдакое сожаление о чем-то утраченном. Чем-то теплом, сладостном и желанном.

Она так и простояла у окна в задумчивости еще битый час. И вроде все время о чем-то думала. Вот только спроси о чем, не найдется с ответом.

– Елизавета Дмитриевна.

Лиза стремительно обернулась на раздавшийся за спиной голос, и вперила внимательный взгляд в боярина Пятницкого. Вот ведь странное дело. Извечный противник московской партии, усилившейся сегодня и получившей большинство не только в совете бояр, но и малом вече. Но так уж выходило, что именно он ей был самым верным союзником. И началось это с самого ее возвращения.

Княгиня поначалу сильно удивилась подобному поведению, заподозрив что-то неладное. И то что он стал соратником Карпова, в пользу этого зрелого мужа никак не говорило. Хотя бы потому что, Лиза ничуть не исключала возможности, что тот причастен к гибели князя. И причин тому было несколько.

Только полная дурында, не заметит, какое впечатление производит на мужчину. И Лиза понимала, пусть с опозданием, но Иван наконец узрел в ней женщину, хотя и не позволял себе ни единого намека на оказание особых знаков внимания. Причем случилось это, когда ее супруг был еще жив. И он замечал эти взгляды, не дававшие ему спокойно жить.

Убийство Трубецкого, которое могло быть осуществлено Карповым. И тому было несколько причин, одной из которых могло быть желание обладать ею. В эту же версию укладывалось то, что это именно его стараниями вече призвало на стол, великую княгиню Трубецкую. Может даже и договоренность имелась, чтобы ее отдать ему как разменную монету. Уж теперь-то у нее не было никаких иллюзий, относительно политических игр.

Словом, не вызывал у нее Пятницкий доверия, чего уж там. И тут вдруг, в его лице она обрела настоящего помощника, и заступника. Всякий раз, он выступал на ее стороне, осаживая даже москвичей, которые всячески старались взнуздать княгиню. Хотя и казалось бы, куда дальше, то. У нее и власти-то считай никакой не было. Муж, тот хотя бы во главе полков стоял. А тут приняли решение, что на должность походного воеводы нужно определить посадника.

– И что там, Ефим Ильич?

– Постановило вече, что ты княгиня, можешь к нему обращаться через своего посадника, и вносить на решение вопросы касаемые разных сторон жизни и бытия господина Пскова.

У Лизы даже глазки загорелись. Получилось! У нее получилось! Веками в Новгороде, и Пскове только и делали, что урезали права князей, обкладывая их обязанностями. Дошло до того, что и войском князь сам командовать не мог. Решение обязательно должно было быть принято вместе с посадниками. Причем, если они могли заблокировать любой его приказ. И тут…

Предложение это исходило не от нее, пусть она и могла присутствовать на совете бояр. Как ни странно, но об том заговорил Пятницкий, рассыпавшись пространной и рассудительной речью. Суть был проста. Князь, а ныне княгиня, могла издавать указы. Лишь в некоторых областях, и в случае войны.