— Ваш вопрос выходит за рамки материала курса, мистер Поттер, — наконец, нашёлся Филиус Флитвик. — Подойдите ко мне в стандартные часы для консультаций, и я подберу для вас литературу.

Раздался звонок. Профессор Флитвик вернулся к кафедре, потребовал от школьников поупражняться в заклинании немоты в свободное время и распустил класс. На улице шёл дождь, поэтому детям разрешили остаться в помещении, несмотря на потенциальные разрушения, которые могли нанести замку играющие во время перемены школьники.

Троица приятелей взяла чашки с горячим чаем и забралась в пустующий класс на втором этаже. Мимо дверей класса пролетел Пивз, стреляя чернильными пульками в первоклассников, и Бонд отметил про себя, что надо было бы поинтересоваться у своего подручного, как ему удалось избавиться от пристального внимания Дамблдора.

Гермиона уселась на парту, натянув рукава на ладони, и отхлебнула обжигающе горячий чай из фарфоровой чашки, наблюдая за танцем капель на внешней стороне оконного стекла. Рон, ревниво крутящийся рядом с Гермионой, тоже посмотрел за окно и приуныл:

— А у нас вечером ещё тренировка по квиддичу… Под таким-то дождём!

— Матч со Слизерином будет через три недели, — философски пожал плечами суперагент. — Это, если меня не подводит календарь, уже ноябрь. То есть температуры от шести до десяти градусов Цельсия, облачность, ветер со скоростью пятнадцать футов в секунду и дождик с вероятностью два к одному.

— Ставлю сикль, — машинально отреагировал на информацию о шансах Рон.

— Уймись, — посоветовала ему Гермиона, не отрывая взгляда от окна.

— В смысле, матч со Слизерином будет как минимум в таких же условиях, если не хуже, — продолжил Джеймс. — Так что тренировка под дождём оправдана. Хотя этот факт, конечно, не делает полёты на метле под мерзким всепроникающим потоком холодной и отвратительно мокрой воды более приятным. Особенно для того, кто так и не научился летать.

— А ты так и не научился летать?! — у Рона отвисла челюсть.

Джеймс Бонд повторил философский трюк с плечами.

— Ну, как максимум, проиграем, — ответил он. — Гриффиндор не выигрывал кубок школы с 1986 по 1994 года. И что? Никто ведь не умер. Я бы сказал, наоборот, наиболее зловещие события в школе начинались именно тогда, когда Гриффиндор был близок к победе в квиддичном турнире.

— Ребята… — протянула Гермиона, отставляя в сторону чай. — Есть вещи поважнее квиддича.

— Да ну?! — Рон был готов потерять сознание от обрушившейся на него информации, вступившей в конфликт с его мировоззрением.

— Я задумалась, а правильно ли мы делаем?

Джеймс мысленно вздёрнул бровь. Приступ разумности у пятнадцатилетнего подростка? Хотя это не просто подросток, это Гермиона Грейнджер, самая умная ученица школы. Возможно, будучи гением во всех остальных областях, она сумела и социальную ответственность себе отрастить…

— Ты про тренировку? — тем временем продолжал канючить Рон. — Нет слов, Герми, я благодарен тебе за глубокое сочувствие, но Гарри прав, нам надо тренироваться день и ночь, и тогда я, может быть, научусь, наконец, запоминать, какие кольца мне надо защищать, а какие атакова… Э-э-э… Я хотел сказать, если мы хотим попробовать обыграть Слизерин, нам надо до матча достичь пика формы, а то мы представляем собой форменную бесформенность, которая может не смочь…

— Я про наш клуб, «Эндорфинная эйфория», — девушка, наконец, отвернулась от окна и серьёзно взглянула в глаза друзьям. От Джеймса не укрылось, как перед произнесением названия клуба глаза Гермионы скользнули по классу, проверяя отсутствие чересчур любопытных ушей. В личном рейтинге Джеймса Бонда Гермиона поднялась ещё на одну ступеньку: девушка имеет представление об азах конспирации. Далеко пойдёт, если её вовремя не остановить…

— Я просто подумала, — голос Гермионы окреп, — правильно ли мы поступаем, затевая этот кружок.

— Что? — сказали Джеймс и Рон хором.

— Это же была твоя идея! — возмутился Рон.

— Знаю. — Гермиона переплела пальцы. — Но после разговора с Нюхалзом… — «Ещё один плюсик, — подумал Джеймс. — Полезная привычка — использовать кодовые имена даже в обстановке, кажущейся абсолютно безопасной».

— Он целиком за это, — тем временем произнесли губы суперагента.

— Да, — сказала Гермиона, снова уставясь в окно. — Поэтому я и засомневалась, так ли хорошо мы придумали.

— Погоди-ка, — сердито сказал Рон, ставя чашку с чаем на парту. — Сириус нас поддержал, и поэтому ты думаешь, что нам надо отказаться?

Рон Уизли, и так находившийся в самом анусе Джеймсовского табеля о рангах после урока, на котором он называл настоящее имя Блэка, скатился вниз ещё на десяток строчек.

Вид у Гермионы был довольно несчастный. Глядя на свои руки, она сказала:

— А ты доверяешь его мнению, если честно?

— Да, доверяю. Он всегда давал замечательные советы! Вот, например, подбросить моей маме слизняков в…