Рон покачал головой:

— Фред с Джорджем говорят, что он то ли заблокирован, то ли обвалился, то ли Филч его нашёл и разместил там музей орудий пыток…

— А-а, — нахмурившись, сказал Сириус. — Я подумаю, и ещё…

Он не закончил. Лицо его вдруг стало напряжённым. Оно повернулось в сторону, упёрлось взглядом в глухую кирпичную стену камина.

— Сириус? — встрепенулся Рон.

Но тот уже исчез. Джеймс обескуражено посмотрел в огонь, потом на Рона и Гермиону.

— Чего он вдруг?..

Гермиона испуганно охнула и вскочила на ноги, глядя в камин.

В огне появилась рука и словно пыталась что-то схватить — пухлая короткопалая рука с уродливыми старомодными перстнями.

Рон и Гермиона отскочили. Живоглот зашипел. Рука Амбридж в огне всё ещё делала хватательные движения, словно знала, где были минуту назад волосы Сириуса, и во что бы то ни стало хотела в них вцепиться.

Джеймс, единственный, оставшийся рядом с камином, вынул из углей кочергу — её второй конец светился в темноте вишнёво-рубиновым светом — и несколько раз сильно ткнул раскалённым концом в шарящую в углях руку. Из-за закрытого портретом Толстой Леди выхода в коридор донёсся приглушённый расстоянием вопль; рука пропала. Джеймс пожал плечами и повесил кочергу на стойку рядом с каминными щипцами.

— Так что вы там говорили про мантии-невидимки?.. — обернулся он к приятелям.

Филиус Флитвик, верный своей привычке, прогуливался между парт, наблюдая за тем, как ученики тренируются в применении заклинания немоты. К сожалению, преподавателю было строго-настрого приказано следить, чтобы во время урока заклинание применялось исключительно к подопытным животным, поэтому в классе стоял постоянный навевающий дремоту гул от десятков переговаривающихся школьников, каждый из которых был уверен, что уж он-то абсолютно бесшумен. Контрапунктом в какофонии голосов звучало кваканье лягушек и карканье ворон. Флитвик скрипел зубами и дрожал от желания продемонстрировать заклинание немоты на учениках, но пока держался.

— Как по-твоему, это Амбридж нападала на Сириуса? — полушёпотом спросил Рон, пытаясь подманить подопытного ворона на припасённый от завтрака кусочек хлеба. Ворон, предпочитающий падаль, презрительно посмотрел на Рона, развернулся к нему хвостом и запрыгал по парте вдаль, резво набирая взлётную скорость. Рон с воплем «Куда!» ринулся за ним.

Джеймс Бонд и Гермиона переглянулись.

— Иногда он просто сводит меня с ума, — пожаловалась Гермиона и со вздохом взмахнула волшебной палочкой: — Акцио, ворон Рона!

Ворон с удивлением обнаружил, что после взлёта летит задом наперёд. Раздосадованный вопль «карр!» затерялся среди квакания лягушек, которым крайне не нравилось, что на них отрабатывают заклинание немоты.

— Рон, как по-твоему, сколько ещё людей в этой школе обладают пухленькими ручками, украшенными огромными, безвкусными перстнями? Подсказка: сегодня к завтраку Долорес Амбридж вышла с повязкой на правой руке…

— Но как она пронюхала о том, что Нюхалз сидит в нашем камине?

Джеймс задумался.

С одной стороны, преподавательница Защиты от Тёмных Искусств повела себя предельно непрофессионально. Попыткой схватить Сириуса в камине она продемонстрировала, что, во-первых, камины в факультетских гостиных просматриваются, чтобы не сказать «прослушиваются», а во-вторых, у третьей стороны есть возможность вмешаться в ведущийся по камину разговор. Возможно, в каминах Министерства Магии и каких-нибудь важных шишек реализованы те или иные алгоритмы шифрования, но камин в гостиной Гриффиндора, а также камин в том месте, откуда выходил на связь с ребятами Сириус, явно работали в режиме принудительной конференции. Каждый желающий мог присоединиться к разговору, при этом остальные участники не были поставлены в известность и не имели возможность выразить своё согласие или несогласие с присоединением нового участника. Означает ли это, что большинство каминов магической Британии именно такие? Имеет смысл обдумать эту мысль.

На месте Амбридж Бонд, конечно, просматривал бы школьные камины, но, обнаружив несанкционированную беседу, не стал бы немедленно её прерывать. Он бы для начала воспользовался возможностью узнать содержание беседы, — ведь и Сириус, и ребята были уверены, что разговор абсолютно конфиденциален, и, пока Долорес Амбридж не начала шуметь, пытаясь схватить Сириуса, даже не подозревали о её участии в беседе. Затем Бонд аккуратно выяснил бы периодичность разговоров и, возможно, попробовал бы локализовать камин, через который выходит на связь Блэк, просто чтобы иметь возможность схватить его в любой момент. А потом, имея доступ к каналу связи, который противник полагает абсолютно секретным, можно было бы начать аккуратно скармливать детишкам дезинформацию в строго дозированных количествах и следить, где она всплывёт, выясняя связи Блэка в магическом мире. Таким образом, за несколько сеансов связи можно было бы без труда вскрыть всю сеть соратников Сириуса Блэка. А затем их можно было бы взять тёпленькими, когда только в голову взбредёт, и обвинить в чём угодно, начиная от пособничества террористу и попытки государственного переворота и заканчивая шпионажем в пользу Свазиленда. Собственно, так поступил бы любой нормальный человек, знакомый с деятельностью разведки и контрразведки хотя бы по детективным романам. Своим благородным порывом Долорес Амбридж, очевидно, никогда не читавшая романов, завалила всё дело.

Или всё сложнее, и её действия на самом деле были тщательно спланированы? Может, основной целью было как раз дать понять, что камины прослушиваются, и за разговорами следят? Но зачем? Какой смысл бескорыстно предоставлять потенциальному противнику столь ценные сведения?

С этими магами просто голова кругом идёт. Абсолютно нелогичные создания!

— Мистер Поттер, вы собираетесь лишить лягушку голоса методом гипноза? — поинтересовался возникший у локтя Флитвик.

Джеймс Бонд нахмурился на свою подопытную лягушку. Та вернула ему сумрачный взгляд, полный безнадёжной тоски.