— Плохо, Альбус. — Минерва задумалась, подыскивая слова, и машинально откусила кусочек лимонной дольки. — Тьфу! Кхе! Что это за мерзость?

— Молотый чёрный перец, чилийский перец и соус «Табаско», — ответил Дамблдор, бросая в рот сразу несколько долек и широко улыбаясь. — Помогает сосредотачиваться на беседе. А что, тебе не понравилось?

— Ну, не то чтобы совсем не понравилось, — тактично сплюнула в платочек профессор МакГонагалл. — Просто вкус очень стойкий. Я бы сказала, едкий. Смотри-ка, платочек дымится… Чем ты отчищаешь его от ткани, Альбус?

— Ничем, — пожал плечами директор. — Его ничем не отчистить от ткани.

Минерва бросила безнадёжно испачканный платочек в мусорную корзину.

— Тьфу, ну и мерзкий же вкус… О, прости, Альбус, это я не про твои мармеладки, это я вспоминаю обед, который мне подали в 1953-м… Ну настолько отвратительный… Просто твоя лимонная долька превзошла даже тот обед… О, прости, Альбус.

Дамблдор, сложив ладони домиком, подождал, пока Минерва окончательно смутится и затихнет, а затем сумрачно осведомился:

— Продолжим? Так что там с Невиллом?

— У мальчика отсутствуют лидерские качества, — с готовностью начала Минерва, наивно полагая, что быстрым ответом она загладит своё отношение к непревзойдённым кулинарным талантам директора. — Он абсолютный тюфяк. До дрожи в коленках боится Северуса Снегга. Должна признаться, Северус боится его не меньше; по его словам, юноша, который может заставить морозильное зелье расплавить оловянный котёл, опасен для человечества. Так сказать, в целом.

— Каковы его боевые навыки?

— Альбус, ты что?! Это же Невилл! Самый боевой из всех его навыков — плюхаться на колени и истошным голосом орать: «Тревор! Тревор! Вы не видели мою жабу?»

Дамблдор нахмурился. Приведённая характеристика его не устраивала. Однако Минерва ещё не закончила:

— Мы с Северусом обсуждали мальчика пару дней назад. Северус попытался вызвать агрессию, — ну, ты знаешь, в своём стиле. Унижал его перед всем классом, насмехался над ним, издевался над его работой. Но вместо того, чтобы стукнуть кулаком по столу, обложить учителя матом и облить его кислотой, Невилл разнюнился. Там ещё Гарри Поттер и Гермиона вмешались, слово за слово, и как-то так получилось, что кулаком по столу стучать, матом всех крыть и кислотой плескаться начал Северус…

Дамблдор помрачнел ещё больше.

— Ну ты хотя бы попробовала развить в нём боевой дух?

— Я поговорила с ним о его родителях, — покачала головой Минерва. — В конце предложила ему представить себя обезоружившим Беллатрису. Вот он стоит, нацелив палочку на человека, лишившего разума его родителей. Никого вокруг нет, никто не узнает о его решении, даже если он решит её заавадить… Знаешь, что он ответил? «Я вызову авроров, и наш справедливый суд приговорит её к тюремному заключению!»

— Уже приговорил, — дёрнул углом рта Дамблдор. — И где она сейчас, хотел бы я знать?

МакГонагалл встрепенулась:

— То есть ты не знаешь?!

— Нет, Минерва, я не знаю, и, если честно, меня это не то чтобы сильно заботит… Ладно, раз уж мы заговорили о том, что меня заботит, — ты помнишь, я спрашивал тебя о маглах, ошивающихся вокруг школы? Я хочу, чтобы ты прочитала вот эту статью.

Альбус передал профессору трансфигурации раскрытый на середине журнал. Минерва, не привыкшая возражать, погрузилась в чтение. Некоторое время в кабинете было слышно только шуршание страниц и нежное, негромкое воркование Фоукса.

Минерва дочитала статью, закрыла журнал и взглянула на обложку:

— «Придира»?! Я так и думала. Альбус, это самое жёлтое издание из всех, когда-либо выходивших в свет. День, в который «Придира» напечатает хоть слово правды, будет днём, когда солнце взойдёт на западе.

— Минерва, не позволяй своим предрассудкам мешать тебе видеть лес за деревьями, — покачал головой Дамблдор. — Что заставило тебя решить, будто в статье нет ни грана истины?

— Мы всё ещё говорим про статью, сообщающую жителям Британии, что механические чудовища с Юпитера захватили Министерство магии, подчинили волю всех важных лиц, начиная от репортёров и издателей «Ежедневного пророка», и готовят полномасштабное наступление для того, чтобы пожрать нашу плоть и использовать нашу кровь в мерзких магических ритуалах? Брось, Альбус, это даже не смешно. Я специально не обращаю внимания на тот момент, что опубликовавший это Лавгуд, очевидно, самими юпитерианцами важным лицом не считается, иначе его волю тоже подчинили бы. Но зачем механизмам пожирать чью бы то ни было плоть? И зачем им использовать в ритуалах человеческую кровь?! Я могу назвать сходу только шесть ритуалов, в которых она совершенно необходима, и ни один из них не применим к изначально механической форме жизни. Как по-твоему, будут механические чудовища с Юпитера, у которых по определению не может быть волос, захватывать Землю для того, чтобы выполнить ритуал, в результате которого их бритвенные станки всегда останутся острыми?

— Минерва, ты углубляешься в частности, — Дамблдор поднял журнал, снова открыл заинтересовавшую его статью и пощёлкал пальцем. — Перечитай вот этот абзац.

— «Разведчик юпитерианцев был замечен волшебником третьей степени Маркусом Вудвиллом-младшим, сорока трёх лет, жителем Хогсмида. По его словам, возвращаясь с дня рождения племянника, Маркус испытал желание посмотреть на облака над Хогсмидом сверху».

— Он напился до зелёных чёртиков, спустил все деньги, задержался в «Трёх мётлах» до закрытия, был выброшен на улицу Розмертой, на холоде слегка протрезвел и понял, что если в таком виде вернётся домой, его голова не избежит близкого знакомства со скалкой жены, — пояснил Дамблдор. Волшебник встал из-за стола, заложил руки за спину и начал прохаживться по собственному кабинету. Золотые магические символы на его тёмно-синей мантии зловеще поблёскивали. — И хорошо, если это будет только скалка, а не сковородка. У миссис Вудвилл тяжёлая рука и впечатляющий запас кухонной утвари, — Альбус машинально потёр лоб, затылок, плечо и локоть. Минерва проследила за этими движениями, но на сей раз у неё хватило ума промолчать. Вместо реакции на слова директора профессор трансфигурации вернулась к тексту: