— Мистер Малфой, — со вздохом склонилась вперёд Долорес, — ни для кого не секрет, что мадам Помфри — домашняя собачка Дамблдора. Она напишет в бумагах то, что скажет ей господин директор, и подпишется под любой ложью. Если вы не заражали Поттера и не производили трансфигурации, за которую вам присудили целых пятнадцать баллов…

— Я… Нет! Никогда! Профессор, у меня по трансфигурации вообще «удовлетворительно»!

— …Это означает, что Дамблдор удалил Поттера из школы, свалив вину на вас. Причём Дамблдору понадобилось сделать это срочно и немедленно; если бы дело могло ждать, он дождался бы конца недели и, не привлекая внимания, отправил бы Поттера из школы на рождественские каникулы. И если сейчас вдруг на Поттера нападут… Скажем, дементоры. И поцелуют его. То самые неприятные вопросы будут задавать вам, — милостиво пояснила Долорес Амбридж. — Потому что самый тупой аврор свяжет документально подтверждённое писулькой мадам Помфри заражение Поттера, которое произошло по вашей вине, молодой человек, и нападение на Поттера, которое не могло бы произойти, будь он под защитой школьных стен. А различие в ваших с Поттером взглядах и политических позициях вполне сойдёт за побудительный мотив.

Драко задрожал, как осиновый лист. Но взгляд Амбридж снова расфокусировался:

— Загвоздка ещё вот в чём… Итак, Дамблдор затевает что-то, что требует нахождения Поттера вне школы, в течение ближайших трёх-четырёх дней. Но ведь это необязательно означает, что Поттеру надо оказаться вне защиты школьных стен. Вполне возможно, что это в школе должно произойти что-то такое, что может подвергнуть опасности Поттера, и поэтому его надо отсюда удалить.

Малфой обдумал предложенные альтернативы. В первом случае у него был шанс отбрехаться, повторив рассказ Амбридж про симптомы болезней, — о, если бы он его ещё запомнил! Во втором случае, однако, положение осложнялось: можно было попасть под раздачу.

— Профессор, он и Уизлей тоже из школы вытурил. Их отца зажевало какой-то змеёй в Министерстве, так что Уизли освобождены от уроков и отправлены домой.

— А ведь Уизли — ближайшие соратники Дамблдора вне школы, — задумчиво потеребила нижнюю губу Амбридж. — Гарри Поттер, главный протеже Дамблдора. Уизли, дети его преданных сторонников. И тот, и другие имеют для Дамблдора необычайную ценность. И внезапно они покидают школу за несколько дней до начала каникул.

Драко подавленно кивнул.

— Вопрос: что должно произойти в школе в самые ближайшие дни? — Амбридж снова вскочила со своего кресла. — До того, как школьники разъедутся по домам? Сумеем ли мы это заметить? Сумеем ли мы обратить внимание на то, что это всё-таки произошло? И более важный вопрос: учитывая, что Дамблдор предусмотрительно удалил из школы всех ценных ему детей, а верных ему учителей он может предупредить заранее, — сумеем ли мы в этом событии выжить?

Драко потерял сознание.

Тонкс очень заинтересовалась «видением» Джеймса, хотя обсуждать эту историю суперагент не имел ни малейшего желания, опасаясь запутаться в собственных показаниях.

— У тебя в роду не было ясновидящих? — допытывалась Нимфадора в гремучем вагоне метро, мчавшем их к центру Лондона.

— Нет, — односложно ответил Джеймс, автоматически запоминая маршрут.

— Нет?! — задумчиво повторила Тонкс. — Жаль. Понимаешь, если бы оказалось, что ты пророк, можно было бы использовать тебя для превентивных действий против планов Сам-Знаешь-Кого.

— А разве так можно?! Я думал, пророки предсказывают только то, что произойдёт безусловно и несомненно, при любом развитии событий.

— Ну, на самом деле, — скорчила гримаску Тонкс, — пророки записывают свои видения в таком виде, что любое, даже самое необычное развитие событий можно притянуть к сделанному предсказанию. Это эволюционный фактор, понимаешь? Если пророк вещал предсказание какой-нибудь важной персоне, и это предсказание не сбывалось, пророк имел исчезающе мало шансов жить долго и счастливо и умереть в один день. Поэтому выжили только те пророки, которые умудрялись любые события притягивать за уши к сделанным ими предсказаниям. А для этого предсказания должны быть туманными, малопонятными, аллегоричными, метафорическими и иносказательными. И лучше всего — в стихотворной форме. Ген, отвечающий за создание туманных предсказаний, в результате направленной селекции закрепился и стал прочно связан с мутацией, обеспечивающей пророческий дар.

— Ух ты, как интересно! — Бонд впитывал новую информацию, словно губка.

— Поэтому, если бы ты был пророком и увидел нападение змеи на мистера Уизли, то следующим утром ты принёс бы профессору МакГонагалл что-нибудь эдакое:

В год слона и в час Звезды

Папа спит и видит сны.

Тварь ползёт по коридору,

Жуя папу Гриффиндора.

Жить ему осталось чуть…

Ну и снится же мне муть!

Джеймс захохотал:

— Год слона в северном Тайланде — это год свиньи в китайском зодиаке, то есть 1995-й. Час Звезды — очевидно, приближающееся Рождество. А почему папа Гриффиндора?

— Все студенты факультета «Гриффиндор» — словно инкарнации, продолжения Годрика Гриффиндора. В таком случае отец этих студентов становится метафорически отцом самого Гриффиндора, — пояснила Тонкс.

— А, допустим, вместо нападения на Уизли речь шла бы о победе в квиддичном матче над Слизерином?

— Проще простого! Год остаётся прежним, час Звезды — разве ты не звезда квиддича? Увы, слава спортивных звёзд так мимолётна, что слово «час» вполне подходит… Тварь символизирует команду Слизерина, она пытается жевать Гриффиндора, и жить ему, в смысле — Слизерину, осталось чуть… Или «жить ему осталось чуть» могло бы относиться к коридору, эдакой аллегории на длительность игры, если бы матч был очень коротким. А если бы победила команда Слизерина, то «чуть» относилось бы к Гриффиндору.