Бинди Би не успокоилась даже у себя в комнате. Она нервно ходила из угла в угол и кляла себя последними словами, и когда вернувшийся с завтрака Потсдорф заглянул в комнату, Бинди Би продолжала свою прогулку по комнате.

— Дорогая, ты успокоилась? — поинтересовался актёр, заглядывая в комнату.

— Иди к чёрту! — огрызнулась Бинди Би.

— Понял, — сказал Потсдорф и исчез.

Бинди Би продолжала ходить по комнате и не вышла из комнаты, как и обещала. Хельмут принёс обед, потом ужин, и всякий раз интересовался, намерена ли фройляйн Би выйти в зал, на что фройляйн Би отвечала крайне грубо, сообщая, что своего решения не изменит.

— Здесь скоро начнётся ад, если меня не выпустят отсюда, — пригрозила она, когда Хельмут принёс ужин.

— Да, фройляйн, — невозмутимо ответил Хельмут, и, поставив поднос на столик, удалился.

Марта поднималась раньше всех — даже раньше хозяйки, и пока остальная прислуга раскачивалась у себя на кроватях, пытаясь проснуться, уже хлопотала по хозяйству. За окном было темно, а Марта проверяла, все ли слуги поднялись. Почти все были на ногах, кроме нерасторопной Лизелотты, которая никак не желала подниматься.

Прочитав целую нотацию, Марта отправилась на кухню, будучи уверенная в том, что Хельмут уже там, но дворецкого не было, и помянув про себя чёрта, Марта пошла в комнату дворецкого, чтобы и ему прочитать нотацию. Дверь была не заперта, и Марта, не постучав, вошла, сердито поинтересовавшись с самого порога:

— Хельмут, вы заразились плохой привычкой этой сони Лизелотты? Вы почему до сих пор не на месте?

Но Хельмут никак не мог ответить на её вопрос, ибо висел под самым потолком и был мёртв — мёртв уже больше пяти часов.

Истошный вопль Марты переполошил весь замок, и не прошло и нескольких минут, как все собрались в комнате Хельмута. При виде трупа мужчины побледнели, а женщины были на грани обморока и истерики. Впрочем, Потсдорф также был на грани обморока, и глядя на его бледное лицо, можно было опасаться, что он хлопнется без чувств.

Бейкер боялся, что при виде трупа женская половина замка будет вести себя излишне эмоционально, впадёт в истерику или ударится в слёзы. Но он не учёл, что здесь также была и Мари, которая обладала несгибаемым характером, а иной раз совершала истинно мужские поступки. Увидев, что ещё чуть — чуть, и Ангелика упадёт в обморок, француженка быстро взяла её под руку и сказала побледневшей Габи, стоявшей рядом и не спускавшей взгляда с трупа:

— Это зрелище не для наших глаз. Пойдёмте отсюда.

— Да — да, — пробормотала Габи, не отрывая глаз от трупа. — Да — да… конечно. Конечно.

Мари вывела Ангелику из комнат, и Габи медленно вышла следом.

Инспектор взглянул на оставшихся в комнате. Прибежали все, даже служанки. Прижавшись друг к другу, они с ужасом смотрели на тело.

— Всем выйти, — жёстко приказал Бейкер. — Ждать меня в библиотеке и никуда не выходить. Всё ясно?

— Ясно, — поспешно сказал бледный как смерть Потсдорф, и, подавив в себе тошноту, вытащил Бинди Би за дверь.

Великая певица почти была в обмороке: ей стало дурно при виде вздувшегося синего лица повешенного.

Вилма, прижав платок к губам, поспешно выполнила приказ полицейского. Следом за ней так же поспешно вышли Марта и служанки.

— Помогите, — коротко сказал инспектор Райне.

Тело уже успело окоченеть, и им пришлось потрудиться. Острым перочинным ножиком Бейкер срезал петлю выше самого узла, и когда труп несчастного дворецкого лежал на полу, аккуратно разрезал у шеи.

— Что — то не так? — спросил Райне, видя, как инспектор внимательно осматривает тело.

— Вы заметили, что нигде нет предсмертной записки?

Райне огляделся, затем прошёлся по комнате. Записки нигде не было.

— Вот именно, — подчеркнул Бейкер, когда Райне сказал, что ничего не нашёл. — Предсмертной записки нет. Обычно самоубийца пишет предсмертное письмо. Или Хельмут так торопился отправиться к праотцам, что забыл черкануть нам пару строчек, либо… Послушайте, вы же не подумали, что он решил уйти таким способом?

— А разве это не так?

— Он не решил. За него решили, — Бейкер кивнул на тело. — Взгляните.

На шее трупа была видна тёмная ровная борозда.

— Замкнутая, горизонтально расположенная борозда, которой не бывает при самоповешении. Его задушили верёвкой, а уж потом на этой же верёвке подвесили к потолку, попытавшись инсценировать самоубийство. — Бейкер быстро взглянул на Райне: — Это не самоубийство. Его убили.

Он поднялся и бегло осмотрел комнату.

— И нигде нет предсмертной записки…

— Обычно самоубийцы не забывают об этом… И тело уже закоченело, значит, убийство произошло три — четыре часа назад.