Мари сердито посмотрела на него.

— А вы уже и рады.

— Милая моя писательница, помилуйте, чему же я рад? Я в диком шоке, когда представлю, что я заперт здесь до самой весны. Кинематограф не выдержит этого.

— Ну и хорошо — дайте зрителям отдохнуть от вашей фальшивой игры, — едко сказала Мари, и актёр картинно схватился за сердце:

— Что? Вы считаете, что я не умею играть?

— Вы лучше к голове, к голове приложите, чем к сердцу, — посоветовала Мари. — Кстати, голова у вас не болит? Бинт не сползает?

Потсдорф проверил, на месте ли бинт, и удовлетворённо отчитался:

— Не сползает.

— Ну и слава богу.

Ангелика задумчиво смотрела на повязку, по — прежнему украшающую голову актёра. Показалось ей или нет, но кровь, проступившая сквозь бинт, была неестественно яркого цвета — как краска.

Потсдорф между тем, совсем не обращая внимания на Райне и инспектора, продолжал насмешничать, утверждая, что мысль по уборке снега пришла ему в голову раньше, чем им всем, но он решил подождать, пока эта благословенная идея посетит остальных. Он же актёр всё — таки, служитель Искусства, а не рабочий.

— Но теперь мы знаем, что из замка не выбраться, так что, дорогие мои, куковать нам и куковать, — подытожил Потсдорф. — Ну или если мир нас не спохватится и не побежит искать. Тогда шанс выбраться отсюда раньше, чем скрюченные пальцы голода протянутся к нам.

Его словесный понос вывел Мари из себя. У неё и так в последнее время нервы были на пределе, а актёр словно специально задевал её, отпускал шпилки и подкалывал — словно испытывал её терпение. И теперь, когда он кривлялся и говорил глупости, француженка еле сдержалась от желания размахнуться и носком туфли врезать болтуну по коленке. Единственное, на что она в данный момент осмелилась, это со злостью всунуть лопату в руку болтающему актёру и удалиться на кухню.

Потсдорф удивлённо посмотрел на лопату, неожиданно оказавшуюся в его руке, а затем перевёл взгляд на мужчин:

— Это что же, мне?

— Думаю, вам, — ответил Райне, в то время как Бейкер молча смотрел на актёра.

Инспектор никогда не считал себя ревнивцем и до последнего времени и подумать не мог, что когда — нибудь заболеет этой болезнью, но Потсдорф явно испытывал судьбу, вовсю заигрывая с Мари.

Чёрт возьми, Лоуренс Бейкер, ты когда — нибудь думал, что будешь еле сдерживаться от желания придушить кого — нибудь?

Эмоции бушевали в душе инспектора, однако никто не догадывался об этом, глядя на это невозмутимое, худое лицо, которое никогда не покидало насмешливо — ироническое выражение. Лоуренс Бейкер был истинным англичанином и держал свои чувства в узде, не позволяя никому заглянуть в душу. Отчасти в этом была виновата и служба в Скотланд — Ярде. Работа была на первом месте для Бейкера, пока он не столкнулся с лже — Бертой Мур.

Это ж подумать только — Берта Мур!..

Между тем Потсдорф на расстоянии вытянутой руки вертел лопату и смотрел на неё с детским удивлением, словно даже не знал, как с ней обращаться, а затем передал Райне со словами:

— Вы с ней лучше смотритесь, — а затем, посмотрев на окно, поцокал языком и удалился — думается, к себе в комнату.

— Потрясающий тип, — заметил Райне.

— Полностью согласен, — ответил Бейкер.

Узнав, что из замка не выбраться по крайней мере до весны — если, конечно, мир снаружи не заметит их отсуствия — Вилма была в ужасе. И даже обычно невозмутимая Марта сильно встревожилась.

— Так долго? А по замку бродит убийца… да он же всех нас перебьёт, ведь ему эта ситуация только на руку! — говорила она испуганно. — Что нам делать, фрау? Ведь это же… это же… это просто ужасно, просто ужасно!..

Ничего хорошего в новости не было. Это понимали все присуствующие на кухне. Ангелика, крепко вцепившись в руку Мари, с ужасом смотрела на Вилму, а Вилма в свою очередь не сводила взгляда с Марты, словно надеялась, что та подскажет выход из сложившейся ситуации.

Но судя по обескураженно — встревоженному лицу экономки, та тоже не знала, что делать.

— Просто ужасно, — повторила она. — Никогда бы не подумала, что окажусь в подобной ситуации. Такое случается только в книгах, но в жизни… просто в голове не укладывается.

Продолжая цепляться за Мари, Ангелика переводила взгляд то с Вилмы, то с Марты, и в глазах была надежда, что выход всё же будет найден — и найден здесь, сейчас же, сию же минуту.

— Неприятно, — нарушила молчание Мари.

— Да, действительно, очень неприятно, — пробормотала Вилма. — Так неловко перед всеми вами… а я так надеялась, что снег закончится — и вместе с ним закончатся все наши злоключения. Но нет, на самом деле они только начинаются. Как нам выбраться из замка?

— Не забудьте, тут ещё и убийца имеется, фрау, — напомнила Марта. — И неизвестно, когда он нанесёт очередной удар.