— Слышь, дядя, это всей Зоны касается! Важная разработка! Пойми, задача не частная, а для всех!

— Кровосос тебе дядя, — прогудел Лесник, плечом оттирая Седого. Приблизился к Бритому, который так и не пошевелился. — Серьезное дело? — спросил он хриплым басом. Главный кивнул. — Ладно, что за груз?

Бритый поднялся, коротко взглянул на сталкера.

— Можешь сейчас посмотреть. Наверху, в комнате.

— М-м? — Лесник неторопливо снял с плеча ружье, взвел оба курка, повел стволами в сторону лестницы. — Веди.

— Эй, ты чего? — хватаясь за кобуру на поясе, запротестовал Седой, но Бритый осадил его:

— Хватит болтать. Вперед, старшина.

— Есть, капитан, — обиженно пожав плечами, Седой стал подниматься по ступенькам. Бритый пошел за ним, Лесник направился следом, двустволка неотрывно смотрела в спину долговца.

— Так из какого ты лагеря, говоришь? — спросил он капитана на втором этаже.

— С Южной базы, сталкер, — спокойно ответил тот. — А ты зря за свое ружье взялся, мы тебе вреда не причиним, поговорить только.

— Я никому не доверяю, — пробурчал тот в ответ.

В конце коридора Седой распахнул дверь и посторонился, пропуская их в комнату. Капитан перешагнул порог, Лесник, не опуская ружья, вошел следом, окинул помещение быстрым взглядом. Дверь позади закрылась.

Пару раз сталкеру приходилось ночевать тут. Под окном стоял крытый клеенкой стол, в углу железная кровать, рядом старый, с растрескавшейся полировкой шкаф. За столом сидели двое долговцев, еще двое подпирали стену. На продавленной кровати, накрывшись покрывалом, сидела худая востроносая девчонка лет четырнадцати и с любопытством пялилась на сталкера.

— И где он? — спросил Лесник, качнув ружьем.

— Она. — Капитан кивнул на девушку и сложил руки на груди. Его бесстрастное лицо не выражало ничего, кроме усталости.

— Доставить ее? В центр Могильника? Тайными тропами? — Лесник хмыкнул скорее удивленно, чем рассерженно. Девчонка смотрела на него и улыбалась.

— Здравствуйте! — вдруг выпалила она. Повернувшись, сталкер встретился взглядом с капитаном.

— Ищи дурака, — сказал он. — Я вам не детский сад. Из-за Бритого выглянул старшина. Он был обеспокоен и нервозен.

— Послушай, борода, да пойми наконец, что ты должен…

— Я у тебя в долг не брал, — оборвал его сталкер. Стволы ружья уперлись в грудь капитана, но того, похоже, это нисколько не волновало. — С чего вдруг ребенка какого-то аж в Могильник вести? В Могильник! Из вас кто-то хоть раз близко к нему подходил? Информацией делиться не хотите, задание — общие слова, да еще чушь какую-то несете. Этот воробей — ценный груз? Расскажите крысиному волку в полнолуние!

Седой выхватил тэтэшник, наставил на сталкера.

— Ты что себе позволяешь, леший?! — взбеленился он.

Но тут капитан сделал шаг вбок, потом вперед, обойдя двустволку, приблизился к Леснику почти вплотную.

И произнес в заросшее кудлатой бородой лицо всего три слова.

Лесник побледнел, непроизвольно положил руку на грудь.

— Сколько? — переспросил он и хрипло добавил: — Половину вперед.

В баре «Пьяная плоть» было шумно. Все места заняты, барная стойка оккупирована любителями поболтать. У дверей играли в карты, сталкеры ходили между столами, перекидываясь приветствиями и новостями, и только один угол общего зала оставался свободным. Там, за столиком у окна, в одиночестве сидел высокий смуглый парень с черными кудрявыми волосами и темными глазами.

Развалившись на стуле, он молча разглядывал людей вокруг. Одет получше, чем большинство посетителей, в подбитой мехом длинной куртке, черном свитере, кожаных брюках и щегольских полусапогах, с золотым крестиком на груди. На столе стояла пепельница, пустая рюмка из-под коньяка и блюдце с остатками лимона, между ними лежал, поблескивая хромированным ободком, дорогой хронограф. Парень курил короткую сигарку и поглядывал на часы. Вокруг него образовалась небольшая зона отчуждения. Стоило кому-нибудь случайно приблизиться к столику, как человек этот застывал, глядя на смуглого сталкера, вымученно улыбался и спешил убраться подальше. Тот с безразличным видом искоса поглядывал на таких гостей.

Когда народу в зале еще добавилось, он сунул хронограф в карман, положил сигару на край пепельницы, встал и подошел к стойке.

На него украдкой поглядывали со всех сторон, люди отступали, гомон голосов становился напряженнее, пьяная беззаботность улетучивалась. Только какой-то едва стоянии на ногах забулдыга бодренько воскликнул:

— Рамир! Привет, как дела? Как жизнь?

Сталкер по прозвищу Цыган быстро повернулся на голос, подобие радости мелькнуло на лице, но тут же сменилось напускным равнодушием.