Самсонов, балансируя на льду, направился к дому Лабезниковой. Паша шел сзади.

– Откуда у тебя удостоверение?
– поинтересовался у него Саша.
– Осталось со старой работы?

– Нет, народ из убойного подарил на память, когда я уходил. «Почетному санитару леса».

Но Самсонов от волнения уже не слушал. В голове роились вопросы. Что здесь делал Газиев? Нашел ли ее? А в том, что это был он, Саша ни секунды не сомневался. Не успел он дотянуться до круглой кнопки звонка, как дверь распахнулась, и перед ним предстал взволнованный мужчина.

– Вы из неотложки?

– Нет.

– Да где же они?! Час назад вызвал. А у самого аккумулятор сдох. Черт! Маме плохо, а они не едут.

– Моя машина там, у въезда в деревню. Давайте, мы поможем донести ее, а там покажете, где больница.

– Правда? Слушайте, спасибо, мужики. Уже не знал, что и делать. Я - Миша. Проходите.

В комнате пахло корвалолом. На диване лежала сухонькая бабушка в цветастом байковом халате. Тонкая морщинистая шея тонула в широком вороте, как у черепахи в панцире. Каждый ее выдох сопровождался чуть слышным стоном. Глаза ввалились, на костлявых руках под пигментными пятнами синели дорожки вен.

– Вы - Зинаида Федоровна?
– не удержался Саша.
– Ведь Варя у Вас работала?

– Откуда Вы знаете?
– Миша явно был встревожен.
– Вы его люди? Убирайтесь из моего дома, я не шучу!

Паша с досадой закрыл лицо рукой.

– Ты бы думал иногда, что ли...
– протянул он.

– Послушайте, я не имею к Газиеву никакого отношения. Наоборот. Я пытаюсь найти Варю и защитить.

– Ничего не хочу слушать! Убирайтесь, или я позвоню в полицию!
– Миша достал из кармана мобильный.

– Все в порядке. Я не вру.

– Вы - Саша?
– прошептала Зинаида Федоровна.

– Да-да! Это я! Она говорила обо мне?!

– Да... Миша, сынок, мне надо с ним поговорить.

– Мама, мы должны ехать в больницу...

– Никуда я не поеду!
– неожиданно резко сказала старушка.
– Если помру, то лучше дома, если не помру, то сама и оклемаюсь.

Возразить Михаилу помешал дверной звонок. Приехал запоздавший фельдшер. Высокий и монументальный. Из-за плохих дорог и нехватки кадров ему приходилось совмещать обязанности медика и коронера. К счастью, Зинаиде Федоровне пока был нужен первый.

Он измерил давление, послушал сердце, сделал укол и велел отдыхать.

– Баб Зин, сколько раз Вам говорить, кончайте нервничать, - вынес он вердикт, собрал оранжевый чемоданчик и удалился.

На щеках Зинаиды Федоровны появился румянец, она немного оживилась и присела.

– Накрой чай, - велела она сыну.
– И выйдите оба: ты и этот мужчина.

– Это Павел, мой друг, - пояснил Самсонов.

– Все равно.

– Ничего, я выйду, - Князев выразительно поднял брови и попытался что-то мимически донести до Саши.

То ли он имел в виду, что надо запоминать детали, то ли не хотел, чтобы Самсонов опять облажался и разволновал свидетеля. Но Саша в органах не служил, о работе с напарником представление имел слабое и вдрызг испорченное фильмами, поэтому сигнала не понял.

Зинаида Федоровна поведала ему историю Вари.

– Я боюсь, она станет чудить, - старушка обеспокоенно сверлила Самсонова взглядом.
– В нее как бес вселился. Даже проболталась участковому про этого своего... Нерусского-то. Я-то думала: подумаешь, паспорт ее переписали. Чего она трясется? Как же они в Москве-то узнают? Нет, вишь, Варька права была. Принесся он с утра со своими головорезами. Давай меня тут запугивать. А что с меня взять-то? Ну, вытащил из Мишки номер ее, так она ж не дура совсем. Уже поменяла. Так что мы и вправду знать не знаем, куда она делась. Но он услыхал про детей. Ей теперь к ним нельзя ехать. Он будет ждать.

– Вы из-за него так переволновались?

– Да прям уж! Я войну помню. И другое... Такое, что вам всем в страшном сне не привидится. Здоровье подводит. Будь я моложе, взяла б мужнину двустволку, они б и к загородке нашей не подошли. Ты только найди ее. Она вещи детские с собой взяла, попытается их отвезти. Не позволяй! Этот нерусский пока не дотумкал, что Варя об детях переживает. Я сказала, что сама их в доме приютила и опеку вызвала, а она просто рядом была. Узнает - сам догадайся...

– Будет давить на нее через детей? Неужели она так привязалась к ним?

– Это теперь ее дети, Саша. И такое бывает. Одна кукушка своих бросит, другой - чужие роднее кровных. Так что учти, хочешь получить ее - получишь и этих ребятишек. Да ты глаза-то на меня не выпучивай! Хотел, небось, по-простому?

– А разве с ней бывает по-простому?

Старушка усмехнулась.

– А и правда! Да не трухай так, они славные ребятишки. Добрые.

Самсонов пребывал в задумчивом молчании всю дорогу домой.