Самсонов бросился на Газиева, но Хендрикс его опередил. С рыком, которого Саша никогда раньше не слышал, он попытался вцепиться в щиколотку олигарха. Телохранитель среагировал мгновенно: подскочил и мощным ударом ноги отбросил собаку к стене. Жалобно взвизгнув, пес ударился о бетон. И Самсонов молниеносно выбросил кулак в челюсть Газиева. Тот, охнув, схватился за подбитую скулу, а Сашу уже укладывал на пол охранник.

– Брось его, - хрипло приказал Ильдар.
– Еще снимет побои. Мне не нужны публичные скандалы.

Качок выпрямился и отошел к двери с каменным выражением лица, как будто ничего не произошло.

Самсонов медленно поднялся, держась за ребра. Опытный бычара не стал бить его по лицу, но в бок как будто въехал бульдозер.

– Предложение снимается, - процедил Газиев.
– И ты об этом пожалеешь. Я из-под земли достану эту шлюху, и ты будешь виноват в том, что я с ней сделаю.

Боль помешала Саше нанести новый удар, и гость, захватив шкафоподобного качка, удалился. Хендрикс в углу зализывал ушибленное место. В оглушающей тишине до Самсонова донеслось шкварчание. Тефтели подгорали. Полусогнутый, он доковылял до плиты и попытался исправить блюдо. К счастью, это еще можно было есть. Он засыпал рис и позвонил единственному, кто мог дать ценный совет, - Князеву.

Саша обрисовал бывшему родственнику ситуацию. Тот выслушал и какое-то время молчал.

– Дети ему действительно безразличны, - сказал, наконец, Паша.
– У него предвыборная кампания, и бросать такую тень он не станет. За детьми наблюдают органы опеки, и скрыть преступление было бы очень сложно. Варя - другое дело. У нее нет родственников. Матери, как мы знаем, на нее начхать, никакое заявление она писать не станет, и в случае чего даст нужные Газиеву показания. Если Варя исчезнет, этого никто не заметит. У нас ведь как: нет тела - нет дела. А уж Газиев не идиот, найдет способ уничтожить труп.

– Ты считаешь, он ее убьет?

– Может. Я искал информацию о нем, видео... У него есть черты психопата. Повадки, речь... Я такие вещи чувствую. Хотя бы его перфекционизм в одежде, в речи. Безупречные люди часто самые опасные. От него можно ждать и тяжких телесных повреждений, и изнасилования.

– Ты что, серьезно?

– Извини. Пытался предусмотреть все варианты.

– И что мне теперь делать? Не могу же я просто смириться и ждать, пока этот извращенец до нее доберется?

– Во-первых, ты должен отправить детей в Питер. Немедленно.

– Думаешь, его наблюдателям будет трудно выехать за пределы Москвы?

– Нет. Но это усложнит ему задачу. Он не будет знать, за кем следить: за тобой или за ними.

– А если там с ними что-то случится?

– Поверь мне, все будет в порядке. Дети ему не нужны. А потом ты не Бог весть, какой защитник, если уж начистоту.

– Ну, спасибо, - Саша попытался облокотиться на стол, но резкая боль в ребрах напомнила о себе.
– А что во- вторых?

– В смысле?

– Ну, ты сказал: «во-первых», значит, должно быть и «во-вторых».

– Ах, да. Так вот, надо аккуратно копать под Газиева. Он сейчас уязвим: у него предвыборная кампания. Любое упоминание в прессе, даже если оно потом будет опровергнуто, может его погубить. Поэтому ты сейчас жив- здоров. В органах у него наверняка связи, но ведь и у нас тоже. Найти что-то стоящее, пригрозить скандалом - и он наш.

– Черт, и почему я сразу к тебе не обратился?!

– Видимо, ты больше по части стряпни, - усмехнулся Князев.
– А если серьезно, это только звучит хорошо, но не факт, что у меня получится. Перед прыжком в политику люди тщательно подчищают хвосты.

Самсонову было о чем задуматься. Тем временем мама с детьми вернулась с прогулки. Все раскраснелись от весеннего ветра, от Ваниной одежды на полу сразу образовалась лужица, в которую он с наслаждением плюхнулся. Хендрикс вышел из своего угла, вяло махнул хвостом и тут же вернулся обратно.

– Что у вас тут случилось?
– подозрительно спросила Елена Эдуардовна.

Тридцать шесть лет материнства любого научат распознавать неприятности издалека.

– Поговорим, когда дети лягут, - Саша отвел глаза и пошел накладывать ужин.

Спустя пару часов и несколько длинных сказок мелкие все же изволили отрубиться, и Самсонов усадил маму на диван. Он был готов к буре, истерике и прочим проявлениям женской заботы, но решил быть честным и выложил всю историю без прикрас.

– Посмотри, когда ближайшие билеты, а я пока начну складывать вещи и позвоню твоему отцу, - невозмутимо ответила Елена Эдуардовна.

– И ты даже не скажешь, что предупреждала меня насчет Вари?

– Какой теперь в этом смысл? Я своих внуков в обиду не дам. Мы завтра же отправимся домой, и пусть ваш бизнесмен только сунется к нам.