Шрифт:
– А что за перспективы? – поинтересовалась я, наливая чай. – Старший продавец отдела надувных кукол, что ли?
Дочка пожала плечами, продолжая читать газету.
– А помнишь тетю Флору? Она предлагала мне гранитными надгробьями торговать, – вспомнила я.
– Только не надгробьями, мамуль, – дочка закашлялась и возмущенно ткнула в бок мужа. – Последнее даже вор не возьмет, весь пирог слопал!
Зять Сашка поперхнулся.
– Да ладно ты, – рассердилась я. – Ешь на здоровье, Саш.
– Вот, еще в зоомагазин «Тритоны и хомяки» заведующая требуется, – вздохнула дочь. – Не хочешь туда?
Зять вышел покурить, а я начала переодеваться.
– Вообще-то я люблю живность, – бормотала я, натягивая сарафан, но внезапно вспомнила мышей. – Как же мне тут надоело, Даш... Жить одной в квартире намного легче, чем в доме!
Свежий речной воздух, сладкий, как кокаин, ворвался в легкие, пока мы шли к дороге. Я оглянулась на свой дом, но увидела только фрагмент ржавой скошенной крыши. «Тишина и спокойствие вместе с уединенностью, увы, не для меня. Меня все еще гложет тоска по счастью, эта тоска порой доводит людей до самоубийства...» – внезапно подумала я.
– Может, у нас поживешь? – пока мы поднимались по откосу, предложила дочка. – Страшно ночевать одной? Чего б ты хотела, мам?
– Чего бы хотела? – разглядывая потрескавшийся асфальт под ногами, повторила я. – Работу, где много людей. Много зарабатывать и уставать, чтобы сразу засыпать. А больше ничего.
– Уставать не советую, у вокзала есть поношенный магазин «Фасончик», слыхал, что там требуется продавец, – сообщил зять.
И я вдруг вспомнила маленькую лавку всяческого старья меж трактиром «Дым коромыслом» и стриптиз-баром «Только для мужчин».
– Супергуд... Место людное, всегда буду с выручкой! – обрадовалась я.
– А давайте зайдем и спросим прямо сейчас? – предложила дочка. – Все лучше, чем надгробиями торговать, мам!
И, опоздав еще на одну московскую электричку, мы пошли договариваться о месте продавщицы секонд-хенда...
В переходе у вокзала разбитные тетки торговали китайскими Дедами Морозами... И я неожиданно поняла – мой город пахнет новогодними игрушками всегда, даже в августе!
Что это с ним?
Москва
О чем думают кошки, когда смотрят на нас из кустов, я так и не разобралась, потому что Клеопатра упрямо отводила взгляд и шипела, когда я бежала за ней от самого подъезда...
– Пойдешь со мной? – дважды спросила я, но Клео вырвалась, предварительно цапнув меня зубами за большой палец.
Возможно, до нее дошли слухи о печальной участи кота Бармалея, который сожрал отравленную мышь и был похоронен в овраге?
– Я больше не буду травить мышей мышьяком! – твердила я как молитву, заглядывая в кусты, но кошка, игнорируя мои дипломатические заверения, шипела и грозила лапой из кустов.
И я оглянулась на пыльные окна квартиры, в которой недавно жила. Похоже, она была пуста... Не скрою, с той самой минуты, как я приехала в Москву, меня со страшной силой тянуло именно сюда. «Вот ведь, – думала я, сидя на лавке у подъезда, – жили две знаменитые в прошлом веке бабули, вели тишайшую жизнь парочки регулярно пьющих мегер и абсолютно никого не волновали... Получали раз в месяц по пенсии каждая и пили всякую дрянь, имели хобби – разводили бегонии в горшках. И жили бы еще лет двадцать, если б не свалившееся на их голову наследство из Италии!»
Я огляделась и встала – ни кошки, ни соседей за час сидения у дома я так и не увидела, пора было забирать чемодан и ехать домой.
У перекрестка я неожиданно столкнулась с участковым Березовым.
– Подождите, это вы? Похудели... Я вас по серебряным босоножкам узнал!
Мы тепло поздоровались, как давние знакомые.
– Вам мой чемодан никто не сдавал как утерянную вещь? – со странной надеждой спросила я.
– А что в нем? – хмыкнул участковый. – Хотите, угадаю – золотые босоножки!
– В том числе, – уныло пробормотала я. – Знаете, Оскар, я хочу сходить на могилу Эвридики и Марианны. Они ведь на Ваганьковском похоронены?
– Только время зря потеряете, – пожал плечами Березовый. – Не советую туда ходить.
– По-вашему, все, кто ходит на кладбище, теряют время? – возмутилась я.
– Теряют, да, – передразнил меня Березовый, и я вдруг заметила, как он осунулся. – Хоть я и не обязан вам говорить, но выловленные из Москвы-реки дамы, по результатам анализа ДНК, вовсе не родственницы итальянской виконтессы, и не далее как вчера принято решение об эксгумации урн из захоронения Хвалынских.