Алкаш, тыкая пальцем в мою сторону, прыснул:

– Знакомься, Лидка, это Бенькина шмара, хе-хе!

Баба лениво мазнула по мне взглядом.

– Некогда мне, пошли, – вдруг разозлился алкаш и подтолкнул меня к двери.

– Ни еды, ни бухла, ни денег, – пока шли наверх, жаловался Сусанин. – Вот его берлога, – кивнул он на рыжую в потеках масляной краски дверь. – Только Бенька съехал на той неделе еще, козел безрогий, – мрачно добавил он. – Блин, ща б сдохнуть!

Я до упора нажала черную кнопку звонка, а алкаш, напевая и матерясь, уже спускался вниз.

– Приехала, поцеловала дверь и ушла! – возвращаясь по теплой грязи к метро, мрачно ворчала я.

Было уже четыре часа дня, дождь закончился.

«Фантастически подло забирать чужие чемоданы!» – спускаясь по эскалатору, думала я о Баблосове. Напоследок я решила посидеть где-нибудь в кафе, ведь в Москву теперь долго не соберусь. Ноги сами понесли меня обратно на Плющиху, потому что именно в кофейне на углу я познакомилась с Бобром.

Я села за маленький столик в углу, он был в крошках от предыдущих едоков, но меня это не смутило, я вдруг остро ощутила, что хорошая жизнь прошла мимо меня... Я выбрала коньяк, большой кусище бекона с яичницей, горячий пирог с малиной и двойной кофе. И пока ждала заказ, просто смотрела по сторонам, незаметно разглядывая людей...

И мне стало вдруг хорошо – здесь и сейчас, в углу теплого кафе... Я сняла мокрые босоножки, и ноги мои быстро высохли, а коньяк оказался той самой горечи, которая греет душу и не пьянит. «Бог с ним, с пропавшим чемоданом. Там и вещей-то с гулькин нос!» – миролюбиво думала я, заказывая еще коньяку.

Тут в голове у меня что-то щелкнуло, потому что за окном, мне показалось, я увидела знакомый «Бентли», который загораживала какая-то чрезвычайно толстая дама с бобиком на поводке. В машину садился Петр Мартынович Чернов с какой-то блондинкой, отдаленно похожей на ту, которую я видела в этом кафе пару месяцев назад.

Но хоть в голове у меня и щелкнуло что-то – больше ничего не произошло. «Петр Мартынович с блондинкой, ага... Ну и что, ну и ладно, а мне-то какое дело? Харизматик, царь породы, брюки в клетку... Пошел к черту!»

С чем сравнить ушедшую любовь, скажите, пожалуйста, мне? Она воздушным змеем улетает на твоих глазах, и нет желания ее поймать. Унесет ли ее ветер, упадет ли она на землю – все равно!

– Ни разу не помог, ни разочка. – Я оглянулась в поисках официантки и, заказав третью порцию коньяку, быстро выпила его, расплатилась и вышла на улицу.

С неба лил настырный дождь. Я шла к метро и думала, кто же все-таки нанял мне именитого адвоката и вытащил из СИЗО?

Бобер?! Нет, только не он... Что у Петра Мартыновича за душой, кроме «Бентли» и костюма в клетку? Блондинка!

Москва, поздний вечер, утихающий дождь... Так захотелось вдруг остаться в ней, а не ехать в свою конурку с мышами у реки, но надо было уезжать.

Я споткнулась, подумав, что лучше и не пытаться больше коньяком притупить свои чувства... Рядом бесшумно остановился темный знакомый автомобиль, и из него поманила меня пальчиком мадам Ингрид.

– Раз ты больше не собираешься заниматься колдовством, я хочу вернуть свой камень, – магиня протянула руку, – так заведено...

– Конечно, – я вытащила теплый и живой кусок гудрона из сумки. – Берите. Какая уж тут магия, мне б остатки костей не растерять! Может быть, знаете, какое будущее меня ожидает, мадам Ингрид?

– Света, твое будущее так светло, что весело приподнять занавеску! – рассмеялась магиня и погрозила мне пальцем.

– Да вы что! А выйду ли я замуж, в таком случае? – изумленно пробормотала я. – Или так и проживу одна?

– Ну почему все так хотят замуж? – проворчала магиня. – А за вдовца с десятью птенцами пойдешь? – фыркнула она, и темно-синий «Порше» стремительно влился в движение на перекрестке.

«Только вдовца с птенцами мне не хватало, к халупе в придачу!» – думала я, пока ехала в метро.

Мне вдруг стало жаль волшебного камня, я ведь так ни разу и не воспользовалась его силой. Я бы хотела оставить его себе на долгую память, думала я, перебегая вокзальную площадь... Меня толкали люди, а по ноге била большая бутылка коньяка «Камю», которую я купила на остатки денег в круглосуточном магазине у метро.

«Я до сих пор хожу по Москве и ищу свое счастье... Когда уж наконец я найду его?» – запрыгивая в электричку, думала я.

На город спускалась ночь. Напротив меня сидела парочка – павлин и пава... Через проход играли в карты молодые мужики в темных очках, и я незаметно, как мне казалось, вытащила бутылку и бумажный стаканчик – просто у меня болела душа!

Я пришла в себя, лежа в луже, меня насухо облизывал незнакомый щенок с мохнатыми ушами... Я кое-как поднялась и огляделась... И как же я обрадовалась, когда обнаружила себя у реки, совсем неподалеку от дома! Как я попала в лужу, не знаю до сих пор... На руке у меня был намотан пакет, в нем лежал пустой кошелек с мелочью и ключи от халупы.