Карла замолчал. Молчали и все остальные.

– Ну чтож, коли время не терпит ...
– я не успел закончить, Зюльхира обняла меня и поцеловала в губы, отстранилась - Да хранит тебя Род - и поцеловала ещё раз.

Принц и Тугарин уехали.

Руслан и Людмила ушли в свой терем. Царевна-Лягушка и София ушли в свои покои во дворце, Несмеяна пошла в кабак, а Карла повёл Шемаханскую в спальню.

Он сидел на кровати и потирал руки - Ну вот и славно. Только бы Тугарин не проболтался. Иди ко мне дорогая, он вчера тебя так оттрахал, что я даже не смог возбудиться. Ну что же ты, Шемаханская - Карла встал

Шемаханская вперила в него взгляд - Ты не сказал принцу??

– Как я мог ему сказать, а еслиб он отказался?

– Принц не смог бы отказаться, раз дал слово. Ты обманул его - она повернулась и отошла к окну

– Так ты не хочешь трахнуться?!
– Карла мял, возбуждающийся член

Зюльхира не ответила и не обернулась.

Карла встал, вышел из опочивальни и направился в покои Царевны-Лягушки.

Глава четырнадцатая. Одихмантьев сын

Тугарин, от радости, что я благословил его с Софией, ускакал вперёд, вернулся, снова ускакал.

– Тугарин, да успокойся ты уже

– Ох принц, ох принц ...

У Тугарина не хватало слов

– Тугарин, долго ли нам ехать?

– Полдня, принц

– Может хочешь перекусить? У меня есть скатерть-самобранка

– Нет, принц. Нет, не хочу

И он снова умчался вперёд.

– Выделит тебе Карла кобылку - я похлопал Серко по гриве

– Обманет!
– Серко тряхнул гривой

Вернулся Тугарин - Принц, мне жаль, не хочется с тобой расставаться, но дальше на конях нельзя: Разбойник балует, когда слишком близко к его логову подъезжают.

Серко остановился.

Смотри, принц!
– Тугарин привстал, опираясь на стремена и повернулся в сторону темнеющего леса.

Я тоже привстал и обратил свой взор в ту сторону

– Видишь ли три сосны, стоящие отдельно?

Три сосны я видел - Да!

– Там начинается Муромский тракт ...

"По Муромской дороге стояли три сосны ..." - вспомнилось мне

– Вот по этой дороге, от этих трёх сосен и пойдешь к лесу дремучему, к девяти дубам вековым. На этих девяти дубах логово Сына Одихмантьева, прозываемого в народе Соловьём-Разбойником. Он то тебя увидит ещё от трёх сосен, но проказничать не станет, коли ты пешим будешь ...

– А еслиб на коне?
– перебил я Тугарина

– А ежелиб на конеээ? Тогда он надует свои щёки, как тучи, да как задует, коня то из-под всадника и вырвет, и унесёт прочь! Да так это всё быстро, что всадник и опомнится не успеет, а уж на дороге сидит!

Тугарин замолчал

Я соскочил на землю, отвязал суму от седла и потрепал Серко - Свидимся ли?

– Что ты принц?! Конечно свидимся - Тугарин соскочил с коня, шагнул ко мне, и мы обнялись.

– Ну братцы, пойду!
– Я закинул котомку на плечо и направился к трём соснам, верхушки которых маячили впереди.

Всадников, Одихмантьев сын, заметил уже давно. Озирая округу из своего логова на девяти дубах, разглядел две движущиеся точки на горизонте. Зрение у Разбойника было соколиное! Он ждал, пока точки не обрели очертания всадников и потёр руки - Славно! Хоть сегодня позабавлюсь!

– Акулина!

Из терема, на седьмом дубе, выглянула девка - Ты звал, тятя?

– Акулинушка, а поди-ка сюда, душенька.

Акулина, аки птичка резвая, вспорхнула к папаше на пятый, самый высокий, дуб.

– Присмотрись милая, не узнаешь ли кого из тех двоих, что подъезжают к Муромской со стороны Тридесятого?

Акулина всмотрелась - Тугарина-младшего знаю, а второй не знаком мне. Да он - она прищурилась - он, тятя, не наших будет!

Разбойник скривился - Тугарин?
– и вздохнул - Тугарин знает мои шутки. Значит пешими пойдут.

– Нет тятя, не пойдут!

– Каак!
– встрепенулся Разбойник.

– Тугарин возвертается, а к соснам идёт, энтот, пришлый.

До сосен я дошёл минут за сорок. Постоял в тени и двинулся дальше.

Девять дубов уже маячили вдали, увеличиваясь с каждой сотней шагов.

Ещё сорок минут ходьбы, и я отчётливо вижу терема на дубах.

Не знаю, из каких глубин памяти всплыла эта песня, она прямо рвалась наружу, и я затянул во сё горло!

Пошла девка жито жать,

Солдат снопики вязать,

Соловей, соловей, пташечка...

Канареечка жалобно поет.

Эй, раз! Эй, два! Горе-не беда,

Канареечка жалобно поет.

Девка пол снопа нажала

Солдат холодок нашел.