— Прадед называл исповедальницей. Только она знает всех. У молчунов женское объединяющее начало. Сама она знает мало — лишь то, что необходимо знать, чтобы управлять старцами. Но может собрать их, расставить в нужном порядке и получить информацию!

— Вы же встречались с ней? — спохватился Колюжный. — С пророчицей! Вы же нашли её?

Сорокин в отчаянии потупился, потрепал пакет в руках и поднял уже воспалённые старостью глаза.

— Она сама нашла меня на Карагаче.

— Зачем?

— Чтоб заморочить голову! Она узнала, что я правнук Алфея. И сделала меня блаженным, полубезумным. Нет, на самом деле я здоров, но мне никто не верит. Заманила в лес, а там молчуны заморочили! Они это умеют — насылать морок! Расслабляют волю, и воображаемое начинает казаться реальностью. Человек видит всего лишь свои скрытые страстные желания. Это как сны наяву! Я тогда ещё не знал, что такое возможно. Я поверил...

— И начали писать книжки?

Несчастный встал на колени, потряс папкой с документами.

— Клянусь, не по своей воле! Это было условие! Нет, кровью я ничего не подписывал. Но всё время ощущал контроль людей Распутина. Теперь они от моего имени проводят семинары, создают клубы... На самом же деле расставляют ловушки. Собирают молодых и красивых женщин. Распутин затеял операцию. Он собрал сорок распутных отроковиц на Карагаче, чтобы их похитили молодые молчуны. Им почему-то нравятся блудницы! Эти женихи и есть следующее поколение Сорокоуста. Они пока просто огнепальные, живут по скитам.

— Не воруют невест?

— Не воруют! И всё из-за Дуси! Я повиновался ей, исполнял капризы... А она вышла из повиновения Распутина! И предала меня! Она хочет, чтобы и её украли молчуны. Поэтому прикидывается блудницей. На самом деле она не позволяла даже прикоснуться к себе. Она превратила моё существование в кошмар. Вы должны похитить Матёрую! Украдите её у меня! Отнимите, я вас очень прошу!

Гарий отвернулся, сел, и плечи его затряслись, будто от рыданий. Вячеслав поглядел в его согбенную, полосатую спину и ощутил желание утешить.

— Кто она вообще, эта Дуся? — спросил он осторожно, как бы невзначай, опасаясь спугнуть.

— Дуся? — мгновенно оживился и засмеялся Сорокин. — Евдокия Сысоева! Матёрая! Вы ещё не видели её, я знаю. Но когда увидите!.. Это потрясающая женщина! Если она сыщет исповедальницу... Если её вы украдёте, она овладеет таинством провидения. Весь мир будет у ног. А вы просто обязаны её похитить!

Он был почти счастлив, но в глазах вновь заблестело безумие.

В это время с аэродрома взлетел тяжёлый вертолёт и, заложив круг над посёлком, потянул куда-то вниз по Чилиму.

Штаб-ротмистр Алфей Сорокин, перебравшись из Старого в Новый Свет, сначала оказался в Квебеке. Бедности на чужбине он не испытывал, поскольку своё нерастраченное жалованье за многие годы скитаний переводил в швейцарский банк. Однако в первое время он сильно тосковал по России и более — по общению с соотечественниками, с кержаками. Русских в Канаде было много, в том числе и старообрядцев, но уже испорченных, кичливых, подражающих американскому образу жизни: в двадцатых годах они щеголяли в цилиндрах и носили козлиные бороды.

И тоска привела его однажды в Британскую Колумбию, где, по слухам, жило много русских толстовцев, коих сам граф сюда и переселил. Это оказалась преследуемая у себя на родине секта духоборов, которой правительство сначала выделило благодатные земли в провинции Саскачеван, но, испугавшись коммунистической заразы — а духоборы жили коммунами, — реквизировало их. Тогда они переселились в Британскую Колумбию, где сбросились и выкупили землю в общинное пользование. Сорокин очень скоро вписался в эту среду гонимых и наконец-то обзавёлся семьей, взяв замуж духоборку. Свою принадлежность к корпусу жандармов он вынужден был тщательно скрывать, поскольку его бывшие соратники когда-то вволю поглумились над духоборами, поэтому его знали как университетского преподавателя, то есть человека образованного, умеющего разговаривать с властями и нужного общине.

Жизнь духоборов, напоминающая жизнь старообрядцев, ему понравилась, и Алфей, будучи всё же чужаком, никогда не помышлял о некоей карьере внутри секты. Родил двоих детей, построил дом, насадил сад, исправно ходил в молельный дом и почти ничем не отличался от прочих духоборов. Община жила сама по себе: властей не признавала, законам не повиновалась, служить в армии отказывалась по убеждениям, мол, нельзя брать в руки оружие, впрочем, как и учить детей в школах. Канадское правительство, некогда принявшее отверженных «тёмной России», наконец спохватилось и узрело, кого пригрело на своей территории. Власти провинции начали наводить порядок и воспитывать послушание закону.