Он как молния, откуда только что взялось, рванулся к Лизе, успел схватить её и крикнув:

– Держись крепче!!
– что было сил прижал её к себе.

Их мотало и швыряло минуты три, за это время Егор успел проститься с жизнью, но почему-то вдруг вспомнил слова старичка: "Держи крепче!" - и он держал, захлебывался, кувыркался, сжимал зубы от хлестких ударов камней, поднятых силой волны со дна, но держал свою Лизунюшку.

Все резко закончилось, их обессиленных и ободранных, волна, как бы наигравшись, вышвырнула на берег, и они лежали оглушенные, кашляющие, ободранные, но живые.

– Ох, что это было? Жуть какая!
– Лиза с удивлением осознала, что оплела Егора как лиана.
– Прости, я обнаглела!

Она попыталась отцепиться от него, но он замотал головой:

– Подожди немного, дай мне поверить и осознать, что ты рядом и жива, я так боялся не успеть.

Через несколько минут, Егор нехотя отпустил Лизу:

– Пойдем в номер, надо отмыться и твои синяки-царапины обработать. Взял её за руку и повел в отель, так не отпуская руки, довел до ванной комнаты и повернулся, собираясь идти к себе.

А Лиза вскрикнула, увидев его спину... Вся спина была в кровоточащих царапинах и наливающихся синяках. Не минуты не раздумывая, она потащила его с собой:

– Егор, у тебя вся спина ободранная и, - она опустила взгляд ниже и засмеялась, - бермуды твои на попе рваные.

– А у самой-то купальник на честном слове держится, - проворчал Егор, а потом тоже засмеялся.

– Повернись.
– Лиза шустро притащила аптечку - дохтур-ка она или где?
– и включив теплую воду, начала аккуратно промывать его ссадины, ловя себя на том, что ей безумно нравится касаться его крепкой спины. Потом отвернув кран в сторону, начала смазывать царапины антисептиком, Егор, до этого покорно стоявший и позволяющий ей обрабатывать спину, зашипел.

– Больно? Потерпи немного, я уже заканчиваю.

– Лизунюшка!!
– он резко повернулся к ней.
– Не могу терпеть, нет сил!
– и он жадно ухватил её, прижал к себе и начал так же жадно целовать, бормоча в перерывах, - не могу больше... не железный.. с ума свела... девочка моя... долгожданная...

Лиза же потерялась... в его ласках, его поцелуях, сначала робко, а потом все сметая, совсем как недавно в океане - её накрыла гигантская волна. Только эта волна не швыряла и не мотала как щепку, поднимала на недосягаемую высоту и была нежной и ласковой, и плыла Лизавета, и растворялась в этой волне, и становилась сама волною, и падала она с этой высоты, рассыпаясь на миллионы мелких брызг...

Очнулась она, почему-то лежа на чем-то относительно мягком, типа коврика прикроватного, но явно на полу. Попыталась осмыслить, где она и почему, и услышала смешок над головой:

– Милая, мы вот так ещё немного полежим и встанем, ну не получилось у нас дойти на кровати.

Лиза было дернулась, но крепкие нежные руки удержали её:

– Всё, попалась, теперь не отпущу, дедулька же сказал, держи крепче, а ещё... Теперь можно и секрет выдать...
– Егор загадочно замолчал...

Лиза подняла голову и уставилась в смеющиеся темные глаза:

– Какие у тебя глаза...
– восхищенно протянула она, забыв про секрет.

– Обыкновенные, - улыбнулся Егор.

– Нет, не должно быть таких глаз и ресниц у мужиков, только у девочек.

– Вот ты мне и родишь девочку с такими ли, с твоими ли глазами, но девочку.
– Егор, но у меня может и не быть...
– он не дал ей договорить, закрыв рот поцелуем, а пока Лиза отдыхивалась после него, со смешком сказал:

– Вот и не правда Ваша, Лизавета Андреевна. Мне старичок сказал, что у нас будет трое деток.

– Сколько?!
– Не поверила Лиза.

– Трое, а я и на пятерых согласен!!
– и опять Лиза потерялась в его руках, опять рассыпалась на миллиарды, опять взлетала и падала с огромной высоты. Но не боялась, зная, что у самой земли её подхватят и не дадут упасть, резко ставшие такими родными и жизненно необходимыми, руки Егора.