Шрифт:
– Ага, типа показуха с моей стороны?
– Ну где-то была такая мысль, - не стала кривить душой Алька.
– Глупыш, у меня всю жизнь картинка перед глазами стоит: наш храбрый мужичок в окружении галдящих, более старших, замызганных каких-то детей: кулачки сжаты, губы дрожат, слезинка на щеке, а не отступает, как такого не полюбить? У сына нашего талант - людей к себе располагать, не внешним обликом, нет, он изнутри очень надежный, что ли?
– Есть в кого!
К восьмому марта приехала на нэделю Манана.
– 'Какой жюткий халадрыга, как ви виживаете? Бедние люди, фрукт не растет, э? Валинки, шуб... нэ, у нас лючче!!
В Медведке ахала и охала увидев столько снега, Плешковы нарядили отчаянно мерзнущую южную гостью в валенки, оставшуюся от Наташки шубейку, дали теплую шаль. Замотанная по самые глаза Манана с покрасневшим носом веселила народ в магазине.
– Варя, зачем такой холод, скажи? У мэне нос сичас отвалится, э. Бизабразие, как ви тут можете жит?Вах, зачем деточка марожне покупаит? Ест? Сичас? На улиц? Савсем ничго нэ панимаю, вах, какие смелие люди здес живут!Какой такой сэвер? Да ти што, савсэм зима суровий, э? Варя, нада идти дамой, мине холодина ваш нэ нравится.
Пробыв неделю, собралась домой, сказав, что намерзлась сильно, и будет отгреваться до августа после таких "жистоких марозов", а и было-то всего минус двадцать в ночь, а днем пригревало солнышко и мороз падал до пятнадцати-двенадцати градусов, тепло по местным меркам - весной пахло.
Минька ушел на диплом, Настюшка и Михайлик втянулись в студенческую жизнь, Филюньку местный художник учил всему, что знал сам, но с сожалением говорил Аверу:
– Мальчик, несомненно, талантливый, ему бы в художественную школу!
Ближайшие были в Перми, или в Екатеринбурге. И чтобы отдать своего младшего в интернат и далеко от себя... даже речи не могло быть. Саша с Алюней находили в интернете все, что появлялось о рисовании, и Филюшка старательно и самостоятельно учился всему новому. Рисовал ребенок и впрямь для своих девяти лет очень даже неплохо, на конкурсе детского рисунка в области занял первое место.
Саньке Чертову исполнился годик. Мальчик начал ходить, Ванька категорически не пускал Натаху на работу:
– Будешь с Санькой до трех лет дома, мамулька за ним не уследит, а в ясли такого мелкого отдавать, чтоб болел - ни фига!!
Старшие Чертовы заканчивали школу. Димуля определился с выбором - решил попытаться в авиационный, а Дарья Ивановна категорически сказала:
– В институт - Димка, я вон, возле дома в техникум пойду. Хватит мне двух с половиной лет, самый лучший диплом - удачно выйти замуж.
– Но, высшее образование, оно...
– заикнулся Ванька.
– Да? А чёт ты мамку нашу углядел совсем малолеткой - после школы сразу.
– Ну, мамка. Мамка ваша, она такая одна.
– И я такая одна - для Стоядиновича.
– Где ты и где он, далековато, вот приглянется ему другая, и чё тогда?
– Он не ты! Это ты до мамки охмурял всех, - припечатала дочка.- А Стоядинович никуда не денется от меня, я его давным-давно выбрала. А надо будет высшее ваше - заочно отучусь.
– Не, ну ты борзая, дочь, откуда можешь знать, какой я был, я всегда хороший...
– Ну да, ну да... на два дня вон в Гусь приезжал с дядь Авером и то там даму сердца завел.
– Откуда ты..?
– Да оттуда! Мы там, в Гусе на речке зависали, а тетки про тебя речь вели, громко разговаривали, мы и услышали.
– Я всегда знал, что смесь меня и конопушки будет гремучей, хорошо, хоть Диман посерьезнее некоторых.
А вечером горился Аверу:
– Уела меня Дашка, по-полной, вот детки выросли, а?
– Как теща говорит, Вань, 'кто садился - тот и родился'. У нас все детки тоже разные, Минька - надёжа, Настя - порох, взрывается в минуту, а младшенький - это бальзам на сердце, он на треть я, а две трети - Цветковы, даже не Алюня, а Серый. И что-то дедово в нем явно есть, вроде ласковый котенок, а если сказал "не буду" - бесполезно уговаривать.