Он будет часто принимать заказы, ведь хорошему мастеру искать клиентов не надо, клиенты приходят к нему сами. А Дэрри станет очень хорошим мастером, и всегда будет хорошо работать, никакого бездельничанья, никаких засунутых за пояс пальцев. Он откроет свое дело и купит дом - двухэтажный. Он женится на Стефании - в воскресенье в церкви на рассвете, и священник благословит их на счастливый брак до самой смерти, а потом разрешит поцеловаться, как будто они не целовались ни разу. Они заживут вместе, и у них родятся дети. Мальчик и две девочки. В чем-то они будут похожи на отца, а в чем-то на мать. Эти дети никогда не узнают в родном доме ни безнадежности, ни одиночества, ни стужи. И их не будут вести безумные мечты о несбыточном. Они смогут жить как все. Как обычные люди, не пытаясь заглянуть за горизонт и не вслушиваясь в песню дорог.

Дэрри просмотрел это будущее, что открывалось ему, с сегодняшней ночи и на многие годы вперед. Да, ему обязательно бы понравилось жить вот так, и Стефи бы тоже понравилось. Дэрри еще раз взглянул на звезды, ясные и колючие, а потом подошел к Стефи и склонился над ней. Девушка улыбалась во сне, капелька пота стекала по виску.

Гледерик поцеловал Стефанию в губы. Та не проснулась, но пробормотала сквозь дрему что-то нежное. Спи, родная, спи, у тебя с утра много дел. Дэрри накрыл девушку поднятым с пола одеялом, чтоб не замерзла, а затем принялся одеваться. Штаны, сапоги, рубашка, куртка. Одевшись, он вышел в коридор и тихо затворил за собой дверь. Постоял, всматриваясь в темноту и к чему-то прислушиваясь, сам не понимая к чему. На миг ему показалось, что где-то там, далеко, играет странная музыка - тихая и немного печальная. "Все началось с того, что я услышал музыку, играющую в ночи...". Дэрри мотнул головой и направился к лестнице, насвистывая один расхожий мотив.

Спустя много лет, почти перед самым концом, он однажды пожалел, что не остался со Стефани. Но было уже слишком поздно.

Утро выдалось хмурое, и сэр Гэрис тоже был хмур. Может, это мрачное утро сделало Гэриса Фостера мрачным, а может, сам Гэрис своей угрюмостью омрачил утро. Дэрри понятия не имел, как оно обстояло по правде и существовали ли здесь вообще хоть какие-то взаимосвязи. Одно было ясно совершенно точно - выволочки не избежать. Победивший на недавнем турнире рыцарь косился на оруженосца неприветливо до крайности.

– Я не понимаю, почему вижу тебя сейчас, - сказал Гэрис с высоты седла.

– Не понимаете?
– Дэрри поглядел на рыцаря озадаченно. Вечно тот чего-то не понимает.

– Правильней будет сказать, - поправился Гэрис, - я очень недоволен твоим нынешним появлением, молодой человек.

– То есть как это? Мне что, приходить не стоило? Вы мне отставку выписали?

– Глупый ты болван... Какого дьявола, спрашивается, ты приперся так поздно? Я сказал тебе не задерживаться в трактире, и вот, ты целую ночь пропадал бог ведает где.

– А, вы об этом. Ясно.
– Дэрри выдохнул. Снова поглядел на Гэриса - тот разнообразия ради нарядился в боевые латы и смотрелся ну очень металлическим на вид. У всех его врагов, наверно, уже поджилки от страха трясутся.
– Прошу меня простить, милорд. Это была совершенно непростительная глупость, забыть о ваших словах. Вы вольны наказать меня так, как вам будет угодно.

– Да черт с тобой, - сказал Гэрис неожиданно весело.
– Залезай в седло.

Дэрри ухватился за протянутую ему руку и забрался на коня, пристроившись у Фостера за спиной. Тот повернул голову и состроил нечто наподобие ухмылки:

– Приготовься, будет трясти. Это тебе не телега. Надо полагать, не часто прежде ездил верхом?

– Да нет, почему, - пожал Дэрри плечами, - доводилось.

– Вот оно как. Может, тебе и на мечах драться доводилось?

– И это тоже, - сказал Дэрри спокойно.
– Недалеко от нашего дома жил один старый сержант. Жена его умерла родами, вот он и остался совсем один. Я вызвался помогать ему по дому. Мыл пол, штопал одежду, готовил обед. Взамен он учил меня обращаться с оружием.

Гэрис хмыкнул.

– Вижу, я не первый, кому ты втираешься в доверие.

– Ваша правда, милорд. Не первый.

Какое-то время они ехали молча, потом Гэрис спросил:

– Ну и с каким оружием учил тебя обращаться твой сержант?

– С обычным клинком, одноручным или полуторным. Учил колоть шпагой, рубить палашом. И тыкать кинжалом. До клеймора или фламберга мы так и не дошли.

– У меня в седельных сумках, - сказал сэр Фостер неожиданно хрипло, - есть лишний меч. Как приедем, достань его и опоясайся - не к лицу тебе ходить без оружия. На днях, как будет время, я научу тебя с ним обращаться. Посмотрим, чего ты уже успел нахватался и чего не знаешь.

– Благодарю, милорд, - сказал Дэрри немного растерянно. Фостер лишь фыркнул в ответ.

Утро выдалось холодным. Они ехали по уводящим вверх по склону улицам, рассекая людскую сутолоку, и стены Верхнего Города становились все выше, пока не стало казаться, что в мире вовсе нет ничего, кроме этих уходящих ввысь стен. Дэрри вспомнил, как подошел к ним впервые, и как коснулся холодных камней ладонью, чувствуя, как застыли под пальцами годы. Эти циклопические сооружения с первого дня внушали ему трепет.