Раз – шпага Руппи сверху накрывает стремящийся к горлу клинок, круговое движение сбивает его вправо и вниз. И два – не разрывая соединения, внутрь, еще дальше. Сталь скрежещет по стали, шпага противника все дальше уходит в сторону, а сам он… А он уже мертв – слишком быстрым было встречное движение, слишком точным. Острие клинка вошло в сердце, обладатель которого вряд ли понял, что именно происходит.

Тебе никто не аплодирует, тебя никто не видит, кроме двух мертвецов, но они не в счет… Кровь на руках, на клинке, на одежде. На щеке тоже, но ты ее не видишь, только чувствуешь, словно грязь. Ты сглупил, затеяв драку, но что сделано, то сделано. Подонки свое получили, их не жаль, только без шляпы по Эйнрехту бегать не принято. Даже ночью. Топот… Все ближе. И сразу с двух сторон. В реку? Нет, рано…

Наскоро оглядеться, пихнуть по склону кстати подвернувшуюся бочку – и к угловому дому. Прыжок с упором на выступающий из стены камень… Теперь ухватимся за каменный посох – и в нишу, в гости к какому-то святому. Для моряка – шутка, для горца – полшутки…

Стражники появились почти сразу, с обеих сторон. Из своей ниши Руппи видел отблески фонарей и слышал топот, тяжелое дыханье, возню, приглушенную ругань. Кто-то шарил вдоль берега, кто-то пробежался вдоль домов, кто-то нашел лишние плащ и шляпу, о чем и доложил начальству. Начальство в восторг не пришло.

– Вот ведь… – внизу смачно сплюнули, – доквакались…

– Кто б сомневался! – угрюмо согласился воистину боцманский бас. – Вчера с рук сошло, а сегодня – нарвались.

– Кабы только они одни… – проворчал «плеватель». – Принц за своих дружков все жилы Зануде вымотает, а он – нам. Что там, Мурхен?

– Ничего, господин сержант… В обе стороны – ничего. В Эйну он сиганул, не иначе.

– Похоже, – подтвердил «боцман». – Куда еще моряку сигать, как не в воду? Да и плеснуло, как мы подбегали. Здорово так плеснуло…

– Думаешь, моряк?

– А кто еще? Выпил, наслушался – и за шпагу… Шел за ними, видать, от самой Суконной, пока место не глянулось…

– Не мог в парке их положить, вражина…

– Вряд ли он думал о твоем жалованье, старина, – вступился за наследника Фельсенбургов «боцман», – а место, чтоб кого успокоить, подходящее. Сам бы выбрал, да служба не та. Что делать будем?

– А что тут сделаешь? Если б кого попроще кончили, а тут целый барон, да и капитан Боргут на все кабаки знаменит. Попробуй не узнай!

– И пробовать не стану, – отрезал сержант. Раздалось характерное бульканье. – Значит, решаем: покойников по домам, а сами – к Зануде на доклад. Так, мол, и так… Шли господа домой, да не дошли. Кошельки целы, в ручонках – шпаги. Угощайся.

– Угу… Ловко он их. В сердце ткнуть не баран чихал. Не иначе – офицер, из боевых… Кто попроще, с ножом бы полез.

– Как бы не с табуретом. Мне свояк говорил, Макс в «Прилежном червяке» за табурет давеча схватился, едва оттащили. Помнишь Макса, носатый такой, до боцманмата на Северном дослужился?..

Голоса стали отдаляться – сержанты отправились блюсти и проверять. Внизу остались трупы и при них кто-то с фонарем. Лейтенант взъерошил волосы, потом постарался запахнуть воротник и выругал себя последними словами. Теперь, когда схлынул азарт, до Руппи дошло, что мимолетное удовлетворение имеет не лучшие последствия, первым из которых стал сорванный план. Стража просто обязана озвереть, и не потому, что жаждет изловить убийцу, – в том, что тот прыгнул в реку, сомнений, похоже, нет. Сержантам надо оправдаться перед начальством, а столичный комендант граф фок Гельбебакке прозвище Зануда носит с полным правом.

Если молодой человек без плаща и шляпы, но со следами крови на одежде сунется в Большие Дворы, он не уйдет дальше первого караула, а караулов сейчас будет, что ромашек на лугу. Ворота вот-вот запрут, да и разгуливать по городу в таком виде – глупость несусветная. Остается вплавь вернуться в предместья и проскользнуть к мастеру Мартину. Или… у первой же рогатки назвать свое имя, и пусть провожают в особняк Штарквиндов. В конце концов, дуэли, спасибо спасавшей очередного урода Гудрун, уже год как не под запретом, а свидетель ссоры только один. Наследник Фельсенбургов, вступившийся… ну, допустим, за доброе имя принцессы, над которой смеялись двое… э-э-э… покойников.

Странно все же вышло с последним ударом, словно он увидел чужое движение за мгновение до его начала, а фокус Бешеного сработал! Вальдесом надо родиться… Вальдесом можно стать?! В Придде у них с Арно так ни разу и не получилось, но в том танце не было смерти…

– Мерзнешь? – посочувствовали внизу, и лейтенант схватился за шпагу прежде, чем понял – спрашивают не его.

– Мерзну, – весело подтвердил кто-то, – я ж тебе не покойник.